— Мадам, — шепнул он мне, — у них есть племена, — и с деланно равнодушным видом отошел в сторону.
В душе «мадам» катастрофически быстро стало нарастать ответное чувство.
— У вас есть племена? — как будто между делом спросила я.
― О! — оживился австралоид. — У нас есть великолепное племя янади. Очень древнее племя. Янади не дошли еще до ступени скотоводства. Настоящий каменный век. Раньше у них даже ткани не было. Они делали одежду из листьев. Правда, приезжайте, ведь такое даже вам интересно посмотреть.
— Ну а как они внешне выглядят? — поинтересовалась я.
Адвокат задумался и провел рукой по буйно вьющейся шевелюре.
— Затрудняюсь даже объяснить. Ну вот взять, к примеру, меня. Нет, на меня они не похожи, — он решительно тряхнул шевелюрой.
― А… — разочарованно протянула я.
― Ну что же вам можно о них сказать? — продолжал он, как будто что-то припоминая. — У них широкие носы, толстые губы, кожа темная, рост небольшой.
В углу, около дивана, раздался звук, похожий на фырканье. Это был вежливый и сдержанный смех Пракаша: адвокат точно описал свою внешность.
— Подходят, — сказала я, поднимаясь с дивана. — А как добраться до вашего каменного века?
― Очень просто, — ответил австралоид. — В каменный век можно проехать на автобусе, можно на машине. Это ведь недалеко. Миль двести.
На следующее утро меня уже ждала машина, следовавшая по маршруту: Мадрас — каменный век.
Отыскать каменный век в сутолоке современной жизни было не так просто. Когда я приехала в Неллуру, мне объяснили, что искать его надо где-то между городом и полотном железной дороги. Расположение было довольно странным.
Шоссе шло параллельно железной дороге. С противоположной стороны к дороге подступала сухая земля, покрытая редкими зарослями колючего кустарника. Где-то за этой полосой неухоженной земли начинался город, и, если пристальнее вглядеться, там, у пыльного горизонта, можно было различить какие-то нагромождения каменных городских строений. Мы проехали мили две, и вдруг в придорожном ландшафте появилась какая-то новая и странная деталь — сооружения, напоминавшие то ли круглые большие муравейники, то ли небольшие стожки, прикрытые пальмовыми листьями. Они то появлялись, то вновь исчезали в призрачном мареве.
«Странно… — подумала я. — Что это такое? Человеческое жилье? Вряд ли. Вокруг нет ни изгороди, ни возделанной земли…»
И, как бы ломая стройную логику моих размышлений, из одного «стожка» неожиданно появился человек.
