Ботаник сделал вид, что ничего не заметил, но густо покраснел. Они еще о чем-то пошутили на латыни, и мы покинули царство колючих растений.
— Ну вот, половина дела сделана, — удовлетворенно заметил Македонский.
— Теперь можно немного отдохнуть. Я знаю место, где продают знаменитое крымское вино — «Черные глаза», — сообщил я своим спутникам.
— И искупаться хотелось бы, — напомнил Завгородний.
По дороге к морю я завел своих товарищей в дом, где по моим сведениям торговали легендарным вином. За разумную цену нам налили из огромной бочки полную трехлитровую банку темной ароматной жидкости.
— Ужин будет королевским: жареные на костре мидии с лимоном, вино и на десерт — плоды инжира. Надо уметь жить красиво при любых условиях, также я считаю необходимым делать из еды культ, — выступил я.
— Что это еще за мидии? — насторожился Завгородний.
— Володя, для пожирателя мухоморов ты задаешь странные вопросы. Какая тебе разница, что есть, в Ухошино ты, помнится, питался какими-то поганками, слабо интересуясь их гастрономическими качествами.
— Я хочу знать, что такое мидии, — упрямо настаивал Завгородний.
— Ну что же, изволь. Это деликатесный моллюск, мясо которого богато легкоусвояемым белком, впрочем, скоро сам попробуешь. Терпение, Володя, — успокоил я его.
Мы вышли из ворот ботанического сада и оказались на галечном пляже, который лениво облизывал теплое море.
Каждый раз, когда я оказываюсь вблизи этой волнующейся массы воды, меня охватывает легкий трепет. Я обожаю этот громадный живой организм, его чудовищную силу и одновременно нежность. Какое-то слюнявое настроение на меня накатывает, вспоминается сразу, сколько я херни всякой в жизни наделал, скольких людей обидел, покаяться хочется. На морском берегу я чувствую себя, как в церкви. Длится это, как правило, не более десяти минут и бывает только в день приезда.
Завгородний с Македоном глазенки закатили, задумались. Видать и на них магия морская подействовала. Мы медленно продвигались по берегу в сторону дикого пляжа, где можно жечь костер.
— Собирайте деревяшки сухие в одну кучу, надо огонь развести, — сбил я налет сентиментальности со своих компаньонов.
На диком пляже валялось много всякого дерева: фрагменты топчанов, ломаные ящики, просто сучья какие-то. В считанные минуты на берегу выросла огромная куча топлива. Для того, чтобы приготовить ужин — более чем достаточно. Я пошарил между большими камнями и вытащил внушительных размеров железный лист, который мы с Ингой спрятали здесь несколько дней назад. На листе, как на противне, мы будем жарить мидий, которых еще предстояло добыть.
