– До чего мерзкий тип! – передергивала плечами Мэри.
Меньше всего Мэри напоминала закомплексованную девственницу, и только вспоминая Марка она беззащитно съеживалась, как потерявшая панцирь черепаха, и Пэт ей безоговорочно верила.
– Спросил, возьму ли я в рот, – скривилась Мэри.
– Как это вообще возможно? – не могла поверить Пэт.
– Ну, вообще-то я не имею ничего против, – задумалась Мэри. – Конечно, если есть взаимное желание, ну и все такое прочее. Но каков наглец, а?
– Как же он мог?
– Как? Шепотом, конечно. Но так, чтобы я все расслышала.
Марк, само собой, был редкостным подонком. Доставал одну лишь Мэри – бил в одну цель, понимая, что массовые жалобы сломают даже самую блистательную карьеру, а одиночный поклеп можно будет свести к зависти. Или, поскольку речь шла о домогательствах к девушке, к неразделенной любви.
– Кто я и кто Марк? – уточняла Мэри у Пэт. – Повернет так, что это я его добиваюсь.
– Послушай, так нельзя, – Пэт начинало казаться, что забота о Мэри – ее личное дело. – А если он и вправду тебя утопить?
– Задушит, – уточнила Мэри. – Он сказал, что изнасилует меня и задушит. Но это, – снова задумалась она, – было в прошлом году, и то всего два раза. Может, в этом году вообще отстанет.
– Тебе надо все рассказать Энн!
– Вот еще! – возмутилась Мэри. – Ты бы сама рассказала?
– При чем тут я?
– Нет, ты ответь!
– Ну… Я вообще-то не очень решительная, – неожиданно для себя призналась Пэт. – Но ты же последний год на Уимблдоне! В конце концов, что ты теряешь?
– Последний год? Что теряю?
Казалось, Мэри вот-вот забудет о Марке; теперь Пэт находилась в эпицентре ее гнева.
– Ты же уходишь. Ты же сама говорила, – голос Пэт утихал с каждым словом.
– Ну да, – внезапно легко согласилась Мэри. – Само собой, ухожу.
К этому Пэт никак не могла привыкнуть, как не могла взять в толк, являются ли стремительные перепады настроения подруги особенностью темперамента, или временной возрастной особенностью.
– Ухожу, – кивнула Мэри. – Это ведь не по правилам: тренировать подавальщиков и одновременно работать подавальщицей.
– Ну да, – кивнул Пэт, и не сразу поняла, что прослушала что-то существенное.
– Как? – спохватилась она.
– Ну да, – не без гордости взмахнула волосами Мэри. – Или ты считаешь, что я недостойна?
– Недостойна чего, Мэри? – тихо спросила Пэт.
– Не будь дурой, Пэт, – с самым серьезным видом ответила Мэри. – Во-первых, Энн – старая перечница, ей через два года семьдесят. Неужели ты думаешь, что в Уимблдоне сидят такие же старые идиоты? Что они позволят ей остаться в Мертоне, пока она сослепу не будет путать учеников с Суперкоучем? Год-два, и ее уберут, это же ясно как день. Во-вторых Одри не просто уродина и толстуха, но и законченная идиотка. Подстелилась под Энн, ничего для себя не выторговав. Ушла из подавальщиц и сейчас наверняка успокаивает себя тем, как это клево – начищать языком старческий клитор. В-третьих, почему бы не занять ее место в постели Энн, чтобы через годик-другой стать новой Энн? Здесь, в Мертоне, а?
