, да и температура в Кеми, пусть даже в середине зимы, едва ли могла упасть до —58 градусов по Цельсию, как следует из мемуаров британского офицера. Выросший в культурной атмосфере британского империализма, Вудс вольно или невольно воспринимал северную Россию как экзотическую страну, отсюда его стремление изображать карельских крестьян через стереотипные образы благородных дикарей, подчеркивать и преувеличивать интриганство и восточное коварство белогвардейских офицеров или описывать Соловецкий монастырь в стилистике, близкой скорее буддизму, чем христианской религии. Культурные образы европейского ориентализма стали для Вудса формой восприятия карельских реалий и позволили ему в чужом враждебном пространстве воспроизводить британский символический порядок и тем самым сохранить свою идентичность офицера Британской империи — именно это, пожалуй, и привлекло внимание Ника Барона к этой исторической фигуре как воплотившей типичные черты своего поколения. При всем этом мемуары Вудса остаются ценным историческим источником и для понимания событий гражданской войны на севере России: в конце концов, в основе его повествования лежит не художественный вымысел, а конкретный исторический материал. Помимо собственных свидетельств, Вудс опирался на переписку с бывшими сослуживцами и на свой архив, содержащий уникальные документы, и часто цитировал эти источники в своем тексте. Чего стоит одна петиция северных карелов королю Великобритании Георгу V с просьбой признать Карелию британским протекторатом — по сути дела, включить ее в состав Британской империи. В данном издании эта петиция приводится в оригинале.
Вторая часть данной книги — исследование Н. Барона, которое помещает «карельские мемуары» Вудса в биографический нарратив его жизни и карьеры. Российского читателя особенно заинтересует большой раздел, посвященный британской интервенции на Европейском севере России, который автор писал не только на основе уже опубликованных исследований, но и с использованием малоизвестных документов британских архивов. В целом, исследование Н. Барона создает широкий исторический контекст, который позволяет понять цели и принципы, руководившие Вудсом в его активной и во многом противоречивой деятельности в качестве «короля Карелии» в 1918— 1919 гг.
