Кто в это поверит? Правильно, никто.
Далее господин Немцов излагает свои взгляды на борьбу с терроризмом. При поддержке Шакирова он даже выдвигает гипотезу о том, что правительство Путина специально провело «ложный теракт» в Домодедово, чтобы повысить свой рейтинг и отвлечь внимание людей от того, как дерьмово оно работает. В то же время Немцов отрицает, что он согласен с этим предположением. Я не буду утомлять вас всей этой ерундой, а также обсуждать его рассказы о собственных успехах на посту губернатора Нижнего Новгорода, где он действительно был довольно успешен.
Но вот следующая наглая ложь: господин Немцов отрицает, что в 1998 году, когда упал рубль и в России произошел дефолт, он имел какое-то отношение к финансам страны. «На посту заместителя премьер-министра я не нес ответственности за финансы. Я узнал о дефолте из программы новостей Интерфакса». Да что вы говорите. Видите ли, я нахожу это странным, потому что в июле 1998 года газета New York Times назвала господина Немцова «архитектором финансовой стратегии России»[118]; примечательное описание для человека, который не несет ответственности за финансы.
В этой статье New York Times приводятся слова господина Немцова о том, что «некоторые важные показатели начали улучшаться». Он добавил, что «правительство скоро начнет выпускать регулярные и подробные экономические отчеты для инвесторов, которые подтвердят его правоту». Не кажется ли вам, что это несколько безответственное заявление, если вы не имеете никакого отношения к финансам? Хорошо, что журналист не спросил его, стоит ли ему развестись или удалить желчный пузырь.
Господин Немцов также заверил всех читателей New York Times, что рублю ничего не угрожает. Это было 28 июля 1998 года. 17 августа, три недели спустя… все мы знаем, что произошло. Российская экономика потерпела крах, рубль рухнул, и Россия была вынуждена объявить о дефолте. Но заместитель премьер-министра ничего не знал о том, что будет со страной через три недели. Действительно, как он мог это знать? Он ведь не имел никакого отношения к финансам.
Но это еще не все. Когда продюсер Шерри Джонс снимала документальный фильм «Катастрофа» (The Crash) телекомпании Frontline, Эндрю Мейер, московский корреспондент журнала Time (и автор книги «Russia in the Red») передал ей записку с бесценной информацией[119], полученной из первых рук. Шерри ссылается на нее в фильме. Это захватывающий отчет — по крайней мере, с западной точки зрения, о событиях, которые привели к финансовой катастрофе международных масштабов — и увлекательное чтение. Но давайте вернемся в 1998 год.
