Инстинктивная реакция на это западных шовинистов и их российских либеральных лакеев состояла в том, что россияне глупые, «быдло» или просто неизлечимые сторонники авторитарной власти, привыкшие ходить строем. В конечном итоге, для них «Идея Запада» божественна, и поэтому любое отклонение от истинного пути — это не что иное, как ересь, которую надлежит безжалостно истреблять. Просто послушайте речи неоконсерваторов, «либеральных интервентов» и российских либералов. Но смотрите на это с точки зрения россиян. Всю свою историю Россия преклонялась то перед одним ложным богом, то перед другим. Западный бог — это лишь один из последних в громадном пантеоне, достигшем своего зенита в конце 1980-х и начале 1990-х годов до наступления длительного перехода в состояние, когда всё это перестало иметь хоть какое-то значение. Если и существует одна единственная определяющая характеристика сегодняшней России, то это то, что Россия по существу является постидеологической (несмотря на неоцаристкий китч) и главным образом заинтересована в том, что действительно работает[192]. А разве не это самое отношение — скептицизм и реализм — является первоначально западным?
Если Запад хочет осмысленно участвовать в этом процессе, то западным комментаторам следует избавляться от идеологий и метаповествований в стиле «конец истории», от ложного выбора между авторитаризмом и либерализмом, от зацикленности на Путине. Западу следует научиться жить в новом мире. В том мире, в котором россияне и другие незападные народы бросают вызов гегемонии западных СМИ[193], которые всё рассматривают через призму узкого определения либерализма как синонима поддержки правящей элитой интересов этих народов американской внешней политики и международного капитала. В том мире, в котором растущее разнообразие голосов[194] позволяет народам самим определять свою судьбу.
Кому верить: западным «экспертам» или своим лживым глазам?
Эта статья в значительной степени основана на посте в блоге за июль 2010 г. ««Росстат» и «Левада-Центр» — проклятие русофобии»[195].
***
Экономического краха всё нет и нет. Бунта против Путина всё нет и нет. Демографического апокалипсиса всё нет и нет. Годы проходят, русофобские «утки» и метафоры друг за другом отправляются на свалку истории для того только, чтобы восстать из своих могил, как зомби, когда Борис Немцов снова берётся за перо, чтобы сочинить очередной истерический опус о неудачах «путинизма», или когда в Москве проводится очередная акция протеста, число участников которой явно уступает числу освещающих её журналистов. «Конечно, — заявляют западные обозреватели, — система прогнила, и как только широкие массы россиян осознают, что их вводят в заблуждение дружественные режиму средства массовой информации, они поднимут восстание и заставят Путина и Ходорковского поменяться местами».
