– Вы-то не возражаете?
– Не возражаю, – отвечает та.
– Точно не возражаете?
– Да точно, точно!
– А то тут одна привела на свидание родственника, так они прямо на КПП драку затеяли. Право на опеку не поделили, от этого ведь зависит, кто жильем распоряжаться будет. У вас с этим в порядке?
– С чем? – Дергает плечом Вера.
– С жильем. Квартирой распоряжаетесь вы?
– Слушайте, это что – допрос? Какое вам дело до моей частной жизни?!
Она чувствует, как сжимают запястье. После чего, мило улыбаясь, Регина щебечет о незаинтересованности в материальных делах. Меня, растолковывает она, интересует только душа. Душа по-гречески – «психе», отсюда и слово «психология», понимаете?
– А вы понимаете, куда пришли? Тут такие «психе» сидят, что мама не горюй!
Когда охранник вводит сестру, Вера ловит реакцию Регины. Надо же, как интересна темнота! Как ей хочется проникнуть в искореженную психику! Если ты, допустим, имущество бедным раздаешь или заботишься о жертвах природных катаклизмов, ты не интересен, а вот эта, с волосами-паклей, подозрительно косящаяся на незнакомку, пробуждает жажду познания!
– Не бойтесь меня… – говорит Регина. – Я ваш друг.
– Вы мой друг? – не верит сестра.
– Да, я человек, который хочет поговорить с вами по душам.
Люба спрашивает взглядом: дескать, можно верить этой доброхотке? Вера кивает, хотя понятия не имеет: можно ли верить? Можно ли применять записывающую технику – она тоже не знает, поэтому косится на охранника. Но тому, похоже, по барабану диктофон; не замечает его и сестра. Регина задает вопросы про два мира, которые в лице представителей разных культур сходятся. Или, наоборот, не сходятся, поскольку что-то мешает. Что же именно мешает?
– Кому мешает? – не въезжает сестра.
– Мирам. Точнее, их представителям.
– Представителям?
– Ну да, ведь каждый из нас – типичный представитель определенной культуры. Так сказать, полпред…
– А-а, полпред! Это я знаю, в кино недавно видела полпреда!
– Вам здесь показывают кино?
Раздается скрипучий голос охранника:
– У них телевизор в комнате отдыха – с десяти утра до десяти вечера.
Регина благодарит за разъяснения и опять сыплет вопросами. Может, мешают культурные клише и стереотипы? Один привык стол накрывать так, замуж выходить так, а детей крестить – этак… Люба улыбается краешками губ, затем выдает:
– Неважно, крестить можно и так и этак.
– Не поняла… Поясните, пожалуйста.
– Ну как же: мой Норман, к примеру, был крещен дважды. Вначале Франц крестил его в католической кирхе. А потом, когда наши миры, как вы говорите, перестали сходиться… То есть когда они стали расходиться, я отвела сына в православную церковь, и его окрестили по-нашему. Первый раз было неправильно, вот что я скажу. Норман ведь наш, он этот самый…
