Арт-пасьянс | страница 84



И ноша эта, черт ее возьми! —
Придумана и сделана людьми.
Людьми самими произведена
И ими же потом уценена,
Померена и куплена уже.
Ну что? Теперь живет у вас в душе
Надежда как-то творчество спасти
После того, что удалось приобрести?..
3.
Дороги отчизны круты и прямы.
Да купится все, что задумали мы.
Да купится же в каждом дне и году —
И всем одеяло, и всем по пальту.
Нам строить и верить, любить и мечтать,
Всегда покупать, покупать, покупать
И солнечных внуков для счастья растить…
Но им после нас – ничего не купить!
* * *

В одной из своих книг Сергей Юрский приоткрыл завесу тайны, скрывавшей до тех пор загадочную личность писателя И.Вацетиса. С глубочайшим уважением С.Ю. отозвался о своем лучшем друге (и действительно, кто же может быть тебе лучшим другом, чем ты сам?). Выяснилось, что И.Вацетис – не только драматург, в чьих пьесах мы регулярно участвуем, но и боец видимых и невидимых фронтов, находящийся постоянно на передней линии огня, в окопах, в авангарде любой борьбы за свободу и справедливость. Но И.Вацетис известен еще и тем, что всегда, когда мы особенно нуждаемся в его присутствии, оказывается в горячих точках планеты, а также в местах, которые ему попросту интересны. По этой причине никто, кроме Юрского, его никогда не видел. И нижеследующая песня на музыку Юрия Антонова посвящена прежде всего этому гениальному призраку.

Группа «Кайф вдвоем, потом втроем (Должны были исполнить вместе с Валерием Ярёменко)

Размышления у зеркала

1.
Вот настала пора юбилея,
Остальные все даты не в счет…
Что-то нам с поздравленьем Сергея
Ни покоя, ни сна не дает.
Я вглядываюсь в Юрского до головокружения
И вижу в нем Вацетиса и думаю о нем.
Я думаю: не глюки ли в зеркальном отражении?
Сейчас ведь где-то в Сочи он, в окопах… за столом.
2.
Воевал в Антарктиде Вацетис,
Слал привет из Австралии он.
А сейчас отдыхает в Мацесте
Зимних Олимпиад чемпион.
Его мы любим как фантом, простое привидение,
И видим в нем мечту свою и, устремившись к ней,
Мы исполняем роли в нем, в его произведениях…
Любовь бывает странною, но эта – всех странней.
3.
Наш загадочный, наш виртуальный,
Драматург, и поэт, и боец.
И таинственный, и гениальный
Появился он здесь наконец.
Как Мессинг Вольф, как чародей, Вацетис появляется.
Мы видим наконец его, букет наперевес —
Как штык винтовки, ведь он с ней вовеки не расстанется.
Вацетис вместе с Мессингом на юбилее здесь.

И тут в конце с букетом должен был появиться Мессинг, он же Князев. Все это не состоялось, ибо Юрский вновь захотел сохранить инкогнито неуловимого драматурга Вацетиса.