А теперь другой случай, но все о нем же. Точнее, о молодом артисте Театра на Малой Бронной. Фамилии его я не помню, но это и к лучшему. Это случилось, когда я, уже работая в другом театре, пришел на премьеру Дурова, режиссера спектакля «Дети Ванюшина». После спектакля зашел поздравить Георгия. Он только что умылся и стоял, раздетый до пояса. В гримерную вошел тот самый молодой артист и, одарив взглядом топлес Мартынюка, то есть его обнаженный торс, решил сделать ему комплимент. Получилось у него своеобычно. Он сказал буквально следующее: «Георгий Яковлевич, знаете, если вам голову отрезать, вы еще совершенно молодой человек».
Мы с Мартынюком в Театре на Малой Бронной были штатными, можно сказать, авторами и исполнителями капустников. Георгий – невероятно остроумный человек и пишет очень смешные стихи. К капустникам и всяческим шуточным поздравлениям мы обратимся в другой главе, а сейчас – в качестве живой иллюстрации к сказанному – я хочу предложить вашему вниманию несколько стихотворений Георгия с сопутствующими комментариями.
Я не верю, что Дурову 70 лет!
Это что-то напутал он сдуру.
У него, как у «мудрости» возраста нет,
Ну а «дурость» – вторая натура.
Я не верю, что Дурову 75.
Это что-то наш Лева напутал опять.
Его годы как будто попятились вспять:
Он как «ягодка баба» – опять 45.
Стоит Театр на Малой Бронной!
Идут спектакли в доме том.
И вечерами зритель томный
Все ходит по фойе кругом.
Пойдет направо – в зал заходит,
На сцену пристально глядит.
Там чудеса: там Дуров бродит
И Перепелкина сидит.
И обостряются все чувства,
Едва переступив порог.
Вас ждут «Славянские безумства»
И непрожаренный «Хот дог»!
В наш пенсионный юбилей
Мы вспоминаем ненароком
Дела давно минувших дней,
Преданья старины глубокой.
Театр рядом с синагогой.
Он был еврейским в те года.
Потом евреи понемногу
К себе уехали туда.
Здесь Гончаров блистал когда-то,
И Эфрос паутину плел.
Дунаев нас от горя прятал
И верною дорогой вел.
Портнов – художник с тонким вкусом,
Познавший тайны бытия,
Поставив пьесу «Мать Иисуса»,
Отбыл на родину Ея.
А Женовач был честных правил,
Когда ж не в шутку занемог,
Он Достоевского поставил
И, к сожалению, убёг!
Житинкин – мастер эпатажа,
Хотел упорно нас склонить,
В порыве творческого ража,
Ориентацию сменить.
Но в наших жилах кровь кипит,
Храним наш дух неугомонный.
И несгибаемо стоит
Наш символ – Коган многотонный!
Речей не будет, прямо скажем.
Чтоб не впадать в официоз,
