После этих слов я опустилась на лавку как подкошенная, мне трудно описать свои ощущения в первую минуту, помню только мысли, что крутились в моей голове: "Что делать?", "Как вернуться?", "Спокойно, я просто сошла с ума!", "Интересно, у них есть рабство?", "Не может быть, меня просто разыгрывают!"
-Мамочка, забери меня отсюда!!!!
-Деточка, а ты что в каком-то другом мире живёшь? - рассмеялась знахарка.
-А? Я? Да! Я с Земли, вы такой мир знаете? Вы должны мне помочь, я хочу домой.
Мой голос больше не был спокоен или удивлён, теперь это была полноценная истерика.
-Тише-тише. Я не знаю твоего мира, и вообще кроме Толены других не знаю.
На лице доброй женщины сияла снисходительная улыбочка из разряда с сумасшедшими лучше не спорить и не нервировать лишний раз.
Я смотрела на Оленику, ну очень круглыми глазами, причём один из них нервно дёргался.
-Успокойся, этого не знаю. Я ведь простая знахарка, может что-нибудь Элионэль подскажет, она магичка и много путешествует.
-Скорее, идём к этой Элио... как её там.
Решительно вскочила на ноги и взглядом обшарила комнату, как будто нужная мне особа прячется где-то под лавкой.
Женщина только и успела перехватить меня за руку, так как я была полна решимости выбраться из дома и куда-то идти.
-Не надо никуда спешить, завтра она сама придет. Нынче время сбора трав магических, а целебных я для неё уже насобирала. Так что завтра её увидишь, а сейчас давай-ка лучше спать, тем более что тебе надо сил набираться.
Ночью я не могла заснуть, в голову лезли разные мысли и одна из них самая ужасная, что мама и папа сейчас не находят себе места и наверняка думают о самом худшем. Боже, как не хочется причинять им боль, они не заслуживают такого горя и таких волнений.
А может, я и вправду сбрендила? Я же помню, что падала, могла просто тюкнуться головой о камушек и здрасте, ждите, скоро к вам подселят Клару Цеткин с Бонапартом.
Встав с лавки, подошла к окну. На улице от луны было светло как днём. Изба Оленики стояла на лесной полянке, совсем рядом с домом текла маленькая речушка. В свете луны она переливалась и сверкала как горный хрусталь. Казалось, что если ступить на поверхность воды, то по ней можно пройти, как по свежевыпавшему снегу. Лёгкий ветерок качал ещё зелёные ветки деревьев, заставляя их шуршать и скрипеть друг об друга. Этот шум не был страшным, скорее он напротив, успокаивал, как колыбельная которую мать поёт младенцу. И он, слыша её спокойный, тихий и родной голос, сладко сопит у неё на руках.
