— Умная зверюга!
Пока Джулиано почесывал питомца за ушами, Леонардо поднял над головой руки и несколько раз подпрыгнул, пытаясь вцепиться в оконную решетку. Он был уверен, что решетка отопрется подобно небольшой дверце — на одной стороне кованой рамы были установлены петли, но засов или замок отсутствовал.
Оставалось уразуметь, каким образом карлик сумел дотянуться до нее?
Никакой горки камней, прогнивших досок, выбоин в стене или других ухищрений, способных заменить лестницу под оконцем, заметно не было. Мимо решетки прошуршала пара монашеских ряс, мелькнули ноги в веревочных сандалиях, похоже, окно выходило в монастырский двор.
* * *
Везарио ухватил Леонардо за локоть, оттащил в сторону и затараторил ему в самое ухо: ох, и наглотался же он сегодня мышиного дерьма, его штиблеты можно выставлять в часовне — подошвы не отвалились только истинным чудом! Вот уж не думал он, что добрая Флоренция выстроена над адской бездной. Словно в преисподней побывали. Сейчас он либо издохнет, либо у него из всех телесных отверстий потоками польются стихи, как у синьора Алигьери или Орфея. Он мечтает только об одном — вернуться домой путем, проложенным над землей, как подобает добрым христианам, поэтому умоляет Леонардо на мгновенье отвлечь чертова охотника, синьора Джулиано, от окна. Везарио многообещающе подмигнул.
* * *
Леонардо повернулся к высокородному синьору и сделал выразительный жест, указывая в темноту, которую они только что преодолели. Все головы дружно повернулись туда — наверняка этот подземный чертог изобилует демонами. Но даже исчадья самого сатаны бессильны помочь смертному, сколь бы уродлив он ни был телом и помыслами, во дворе монастырской обители. Скорее кто-то сбросил карлику в окно веревку, значит, у него был как минимум один помощник…
Стоило помянуть имя нечистого, как пардус высоко подпрыгнул и ударил сильными лапами по оконной решетке, незапертая дверка со скрипом распахнулось, зверь, превосходящий человека силой и ловкостью, сорвался с повода, подпрыгнул еще раз и вырвался наружу через распахнутое окно.
Двор наполнился воплями и топотом — перепуганные монахи бросились кто куда.
Чертыхаясь на криворуких ловчих и слабосильных стражников, Джулиано приказал подсадить себя, чтобы он смог выбраться наружу и спасти слуг господних.
Пока его милость вылезает в окно, надобно оговориться, что никто кроме Да Винчи не заметил, как Лис-ловкач швырнул в окно кусище любимой хищником говядины, который заблаговременно стянул из сумки ловчего.
