— И не забудь — он сильный, красивый мужчина. — С этими словами Бекки вплыла в комнату и бросила на кровать небольшой саквояж. — Ты хоть обратила внимание на его плечи?
«А еще у него потрясающие темные глаза». Джоселин с досадой отогнала эту мысль и с подозрением глянула на саквояж.
— Это что такое?
— Тетя Луэлла велела отнести тебе. Это для твоих вещей.
Джоселин рывком села.
— Но он же крошечный! В него одно-единственное бальное платье и то не влезет!
— Душенька, — мягко возразила Марианна, — сомневаюсь, что в ближайшем будущем тебе придется посещать балы.
— Ну да. Меня ведь отправляют в ссылку. В какое-нибудь жуткое захолустье. — Джоселин со стоном опрокинулась на кровать. Сестра была права — ни о каких балах, а также приемах, вечеринках и прочих развлечениях не могло идти речи. — Тогда суньте туда пару старых платьев! Какая, в сущности, разница. Я даже не знаю, где он меня поселит, но уверена, что радости будет мало. Скорее всего, в захудалом коттеджике в какой-нибудь отвратительной дыре…
— Отвез бы он меня в захудалый коттеджик, — с игривой улыбкой сказала Бекки.
— Ради Бога, уступаю. — Джоселин снова приподнялась на локте и придирчиво оглядела младшую сестру. — Жаль, что мы так мало похожи. Да, роста одного, но ты же совершенно рыжая. Конечно, если подобрать парик…
— Джоселин! — одернула ее старшая. — Даже и не думай.
— Просто мысли вслух, — поморщилась Джоселин. — От отчаяния. Если я ничего не придумаю, завтра в это время уже стану виконтессой Бомон.
— Бывают судьбы куда плачевнее, — многозначительно сообщила Бекки. — Например, безвременная смерть…
— Сейчас даже смерть не кажется мне таким уж страшным несчастьем.
— Тебе нравится в нем хоть что-нибудь? — Марианна встала и, подойдя к шкафу, открыла его и принялась осматривать содержимое.
Бекки, скрестив руки, прислонилась к столбику кровати.
— Мне так он нравится весь целиком!
— Не тебе же за него идти замуж, — проворчала Джоселин.
— Он упоминал как-то, что был секретным агентом, — вспомнила Марианна. — Тогда я ему не поверила. А теперь все думаю…
— Секретный агент! — У Бекки загорелись глаза. — Здорово!
Но Джоселин не была уверена, делает ли Бомона его профессия более приятным, а не наоборот — полностью неприемлемым.
— Но должен же он нравиться тебе хотя бы чуточку. — Бекки с любопытством смотрела на сестру. — Ведь ты целовала его, в конце концов!..
— Не совсем так, — быстро возразила Джоселин. — Он целовал меня.
И это было упоительно… При воспоминании у Джоселин до сих пор в области солнечного сплетения начинали порхать бабочки… Поцелуй невольно заставил ее гадать — какие еще ощущения способен вызвать в ней этот человек. Она порывисто села.
