— Помнишь матушкиного сводного брата? Моего дядю Найджела?
— Лорда Уортингтона? Смутно помню, что ты как-то упоминал о нем. Он еще жив? Ведь ему, должно быть, стукнуло…
— Дяде далеко за семьдесят, но он еще с нами, — усмехнулся Рэндалл, но тут же снова стал серьезным. — В последнее время старик хворал, и я боялся, что мы его потеряем, Большую часть нынешнего сезона я провел у него… Но старый упрямец выкарабкался, слава Богу, и собирается пережить всех нас. Короче, я подумал, что замок Уортингтон будет лучшим местом, где можно переждать, пока дело так или иначе не разрешится. Боюсь, дядя несколько запустил хозяйство, но жить в доме все-таки можно.
— Джоселин всегда мечтала жить в замке, — пробормотал Томас.
— Сомневаюсь, чтобы она мечтала о чем-то подобном. Но в таком месте едва ли станут искать несравненную леди Джоселин Шелтон.
— Несравненную леди Бомон, ты хотел сказать.
— Черт возьми, Томас! Я никогда не считал себя романтиком, скорее всегда был самым приземленным практиком. Человеком, который делает только то, что необходимо.
Рэндалл встал и прошелся по комнате.
— Человеком, который считает своим долгом принять участие в войне, если его страна воюет, — ровным голосом произнес Томас.
— Вначале, признаюсь, мне казалось, что это всего лишь захватывающее приключение.
Лицо Рэндалла приняло суровое выражение, как и всегда, когда заходила речь о его участии в войне. Служба в разведке представлялась молодому человеку чем-то вроде азартной игры, приятно возбуждающей, горячащей кровь, рискованной авантюрой с высокими ставками. Но вскоре он понял, что ставки не просто высоки. На карту была поставлена не только его судьба, а жизни тысяч безымянных английских солдат, которые зависели от точности собранной им и доставленной вовремя информации. И вместе с этим пониманием пришел страх, известный тем, кому приходилось держать в руках судьбы других людей. Соединенный с чувством ответственности, страх оттачивал способности, заставлял совершать невозможное.
Вероятно, в этом и заключалась причина сегодняшней неудачи — он просто недостаточно испугался для того, чтобы хорошо сделать свою работу. Но теперь Бомон не мог позволить, чтобы кто-то лишился жизни из-за того, что он не справился с работой.
— Ты сказал, что по натуре не романтик, — напомнил Томас.
— Что? Ах да. — Рэндалл тряхнул головой. — Я не склонен к цветистым фразам или… — он улыбнулся, — к поэзии. Но все же когда я думал о женитьбе, мне представлялось… — Он помолчал, чтобы подыскать нужные слова. Не переставая мерить шагами комнату, он то уходил из круга света, отбрасываемого люстрой, в тень, то возвращался. Ему пришло в голову, что это подходящий символ. — Я думал…
