Муж в ожидании того, что к нему обратится жена с просьбой, которую не выполнить неудобно, а выполнять не хочется, решает инсценировать «обиду». С этой целью он демонстрирует свою «вину», чтобы спровоцировать жену на грубость. После чего «имеет право» обидеться и не разговаривать с ней.
Муж: Дорогая, ты не видела, где ключи? (Произнесено это не обыденным, а виноватым тоном с подтекстом: «Ты уже не сердись, я такой бестолковый, все время тебя отвлекаю».)
Жена: Вон, на трюмо, ослеп, что ли?
Таким образом, ответ жены, который удивляет своей неожиданной грубостью, был спровоцирован. После чего муж может демонстративно не разговаривать, радуясь тому, что нежеланная просьба не последует.
Мишенью воздействия на адресата (жену) является то, что жена может не сдержаться в выражениях, о чем муж знает. Приманкой – изображаемая «вина».
Предположим, жена заинтересована в небольшом охлаждении отношений. Тогда она в ответ на какой-либо обыденный вопрос «заводится» по собственной инициативе, отвечая грубостью, подобной приведенной выше.
Если муж в ответ не сорвался и отвечает что-то вроде: «При чем тут ослеп, что уж тебя спросить нельзя?» – следует новый выпад: «Вы со своей мамочкой не упустите случая, чтоб сказать мне гадость». Вопрос о «мамочке» является весьма болезненным в их отношениях, и если не обиделся муж, то считает себя вправе обидеться жена. Подразумевается, муж виноват в том, что у него «такая мамочка».
