Считается, что с помощью обманов чувств и галлюцинаций гималайские мудрецы, позже названные Махатмами, оберегали границы своей таинственной Шамбалы от несанкционированного проникновения. Однако для Аполлония этот путь по воле тех же мудрецов оказался открыт. Его встретил их посланник, который на чистом греческом языке объявил Аполлонию, что его давно здесь ждут. Таинственными горными тропами он провел Аполлония вместе с его командой в закрытую для других зону. Несколько месяцев, что провел Аполлоний в этой трансгималайской стране, прошли как один день. За это время он не только укрепил свои врожденные способности в целительстве, телепатии и телекинезу, но и постиг, как бы теперь сказали, духовные и теоретические основы всех этих процессов.
Когда Аполлоний, спустя несколько лет, вернулся в Италию, власти Рима в числе прочих задали ему вопрос, что он думает о тогдашнем правителе императоре Нероне, на что Аполлоний, нимало не сомневаясь, ответил: «Вы считаете, что он певец, но я думаю, что у него отвратительный голос». Высказывать такое мнение в эпоху преследования всех и каждого за инакомыслие и критику властей было чрезвычайно опрометчиво. И вот Аполлоний предстает перед трибуналом. Участь его, казалось бы, решена – смерть. А когда прокурор начал было зачитывать этот приговор – буквы на пергаменте вдруг начали расплываться, а потом и вовсе исчезли. Таким образом, вместо обвинительного текста перед судьями оказался совершенно чистый свиток, и они были вынуждены освободить Аполлония, не предъявляя ему никакого обвинения.
В последующем, видя разложение римских нравов во всех сословиях, Аполлоний всенародно объявил, что Римская империя распадется менее, чем через сто лет, что, как известно, и произошло. А в другой раз он сказал, что через две тысячи лет прекратятся любые войны, поскольку будет открыто оружие, поражающее энергией Солнца, способное уничтожить все живое.
Во времена царствования следующего императора Веспасинана Аполлоний, наконец-то, получил заслуженную должность, где он мог полностью проявить себя – за свою мудрость он был назначен советником этого правителя. Но когда после смерти Веспасиана императором стал его сын Домициан – Аполлоний был вновь несправедливо обвинен, на сей раз в поругании святынь и заговоре против власти. Однако на суде он держался смело и с презрением говорил присутствующему здесь императору: «Ты можешь посадить в тюрьму только мое тело, но не душу. Впрочем, и тела ты тоже не получишь!»
