Вопль Толяныч конечно глотает, это пожалуй тоже Фантику, вместе с настроением. Пусть порадуется.
Вот это девушка! Просто глаз не оторвать.
— Ладно. Надо ехать. — Говорит он через неопределимое время.
— Ага. — И Ольга, мимолетно мазанув его губами по губам, плюхается на сидение рядом. — Дай-ка мне футболку пожалуйста.
Толяныч нащупал требуемое меж сидений, протянул и выбрался на вольный воздух, унося с собой запах свежей спонтанной любви. Во рту — как в Каракумах в полдень, а тут солнышко нежное, как кожа у пупка… Закурил ох, хорошо! — и наконец-то застегнул штаны.
Следом лениво вытекла Матрена, подошла, потерлась о ногу, намекая на необходимость подкрепиться. Это, кстати, мысль.
— Хорошо тебе, девочка — можешь мышку поймать, подзаправиться. Матрена посмотрела с укором. Мол, ты че, хозяин, совсем офонарел от потрахушек? Мол, я-то отлично знаю, что ты по пути прихватил кое-что поприличней. — Ладно. Не хочешь мышку — получишь коврижку.
Пока Толяныч кормил кошку предусмотрительно прихваченным сухим кормом, Ольга привела себя в порядок — натянула топик и кроссовки, причесалась. И все. И тоже покинула авто. Ее джинсы остались лежать там, куда Толяныч в запале безжалостно зашвырнул их до востребования. Говорить она начала еще в салоне и, как показалось, сразу про все начиная с погоды и кончая… Хм, какие пикантные подробности… Щебетала, словно маленькая птичка. Да и похожа на нее здорово — круглые быстрые глаза и острый, с горбинкой, нос. И ножки, тоненькие такие…
Мысль расположиться на травке показалась Толянычу перспективной. Спешить-то некуда. Москва растворилась в дрожаще-пыльном мареве, но ему все еще казалось, что он отдалился недостаточно далеко от… Чего?.. Той дряни, что закопал на кладбище? И от этого тоже.
— Поехали дальше. — Опять сказал он, глядя Ольге куда-то за ухо. Заскочим в Домодедово, и будет у тебя купальник. Нам еще не раз пруды попадутся, а там вода потеплее, да и почище будет.
— Поехали! — Звонко соглашается она сразу же и лезет в машину. Толянычу видно, как Ольга возится там, натягивая джинсы.
Вот это девушка! На все согласна!
В первой же придорожной палатке Толяныч рассеяно смел всякие шоколадки, чипсы и прочие орешки. Не забыл и про пиво. И, оценив товарный вид, взял четыре шампанского — хорошее название «Надежда», внушает оптимизм, но это будет уже на вечер. Дальше он вел машину столь же рассеянно, прибывая в приятной расслабухе.
Вдруг Ольга зашлась смехом. Звонкий, он показался Толянычу особенно притягательным. Эта подружка-пичужка определенно ему нравилась и ежесекундно открывала все новые и новые грани для симпатии.
