Тропинка, по которой он шел, и путь Сергея не пересекались.
Мрачный, сутуловатый, Гена сделал вид, что не заметил его. Сергей демонстративно пошел навстречу.
― Здравствуйте!
Гена удивленно покосился на него из-под соломенных полей, как бы недоумевая, зачем «здравствоваться» два раза на день. Буркнул в пространство:
― Здоров… — И не выказал желания задерживаться. Шляпа его была надвинута до бровей. За плечом, стволами вниз, тускло отсвечивала двустволка.
Отметив про себя, что Гена идет к озеру мимо пепелища, хотя со стороны Южного есть для этого более короткий путь, Сергей зашагал рядом.
― На рудник ходили?
Тот опять смерил его неприветливым взглядом и не счел нужным отвечать.
― Я там Алену оставил, — объяснил Сергей свое любопытство, хотя самому стало смешно от такой откровенной липы. Добавил: — Ну, с которой я на пожарище был, темненькая…
Гена шевельнул плечами под телогрейкой, что в равной степени могло означать: «Не видел», или «Какое мне дело до твоей темненькой?» А около пепелища замедлил шаг.
Воспользовавшись этим, Сергей одним движением зашел вперед, и тому пришлось волей-неволей остановиться.
Роста они были почти одинакового, так что Сергей не чувствовал себя малолеткой рядом с ним.
― Знатно горело… — высказал свои наблюдения Гена.
― Знатно! — подтвердил Сергей, глядя в глаза ему. — Милиция два дня тут шарила. Со стороны — вроде ничего не нашли, а женщины разное говорят!
Гена тяжело посмотрел на него из-под надвинутых на глаза полей.
Сумерки были еще достаточно светлыми, чтобы различить в простодушных, туповатых глазах Гены затаенное внимание и глубоко упрятанную жестокость. Он был не только хитрее, но и опаснее, чем казался.
― Что говорят?
― Разное! — повторил Сергей. — Владислав, помните, болтнул тогда про того, что плащ у вас украл: вдруг он спалил бабку? А я думаю: может, правда, он это натворил здесь? Или не один, а с кем-нибудь?
― Он теперь небось в Белогорске… — переведя взгляд на пепелище, вяло отозвался Гена.
― А вас видели с ним, — сообщил Сергей. Потом, дождавшись, чтобы Гена опять посмотрел в его сторону, разъяснил: — В Кирасировке, в сельпо. — И, будто между прочим, спросил: — Он что, летчик?
На этот раз Гена не скрыл удивления:
― Ваньша?!
― Я не знаю, как его зовут, но пацаны слышали — вы разговаривали с ним…
Гена ухмыльнулся, не без гордости уточнил:
― В авиации это я служил, мотористом, Ваньша — белобилетник.
Сергей убедился, что был неоправданно высокого мнения о собственной прозорливости. Брякнул, глядя прямо в глаза Гены:
