Желание негативно не только по своей морфологии. Вожделение опровергает завороженность.
*
<…>
*
Желать, вожделеть — это глагол, недоступный пониманию. Это не значит видеть. Это значит искать. Сожалеть об отсутствии, надеяться, мечтать, ждать.
Siderare и desiderare: напор и спад. Жизненная сила крепнет и уходит (как море, которое то подступает, то отступает).
Странно, что латинское слово, обозначающее «желание», имеет тот же самый источник, которым две тысячи лет спустя французский язык воспользовался (опять по ту сторону Альп), чтобы образовать французское слово «катастрофа», désastre.
Desastroso — это рожденный под несчастливой звездой.
*
Желание — это катастрофа.
*
<…>
*
Желать не значит находить. Это значит искать. Видеть то, что незаметно глазу. Это значит отмежеваться от реальности. Разъединиться с самим собой, с обществом, с языком, с прошлым, с матерью, со своими корнями — со всем, во что был включен и замешан.
А если удар грома поразил вас — это значит найти, значит быть пригвожденным, значит найти с чем слиться, найти свою половину. Найти свою смерть.
*
«Человеческая жестокость». Проблема в том, что желание, в том смысле, который я ему придаю, помогает установить источник человеческой жестокости.
Аргумент следующий: завороженность подавляет завороженного. Освобождаясь от завороженности, человек снял ограничения на убийство себе подобного, допустил войны, дозволил извращения. Выпустил на волю все злодеяния, которые были изобретены впоследствии.
*
Я описал завороженность как зависимость, установившуюся еще до рождения. Большое тело выталкивает маленькое тело в мир и в язык. В материнском языке берет начало рабская зависимость от страны и общества.
Способность желать освобождает повинующегося ей завороженного от пассивной смерти.
<…>
*
Песах. Из этого следует определение любви как никогда не завершающегося избавления от напряжения, создаваемого человеческой сексуальностью. Как невозможность освобождения для неразлучной пары «завороженность — желанность».
Страсти Христовы, песах, — от страстей спасения никогда не будет, но настанет избавление от собственной нашей пассивности.
Рабами мы были.
Завороженными мы были.
Потом желанными.
Желающими.
*
Сложна жизнь, свойственная людям, поскольку двойственна их природа. Биологическая и культурная. Сексуальная и языковая. (И уж во всяком случае, раздираемая двумя противоречиями: мужское — женское, означающее — означаемое.)
Наполовину завороженная, наполовину желанная.
