Первый трусил на маленьком пони и временами тревожно оглядывался по сторонам, ежась с опаской. А второй, казалось, целиком ушел в себя и понуро подремывал в седле, а оттого мерно клевал носом с каждым шагом своего коня.
Глянуть со стороны, то всем своим видом эти путники разительно не походили один на другого. Первый был маленького, в половину людского, роста, с волнистой бородкой, которая лишь кучерявилась по щекам. И своими трехпалыми птичьими ногами он плотно сжимал бока упитанного пони. Закутан путник был в зеленый, старинного покроя плотный плащ, из-под которого топорщился короткий узкий меч. Да сзади на крупе мохнатого лошака были приторочены дорожные сумы. Посмотреть сторонним оком - ни дать ни взять юный отпрыск какого-то земниковского семейства отправился по своим купеческим делам.
А вот второй путник, наоборот, был несколько высоковат даже для обычного человека, не говоря уж про земников. Одет он был ярко и дивно, как для этих глухих мест, словно знатный шляхтич богатого рода - в широкие, словно море, темно-синие штаны, да расшитый золотом и серебром черный кафтан, поверх которого была накинута мохнатая бурка. Высокая шапка была лихо заломлена набекрень, а из-под длиннющих и черных смолистых усов попыхивала едким дымком трубка-носогрейка. Да-да, то был тот самый знаменитый витязь с юга, дивный волшебник Мамай.
Чародей и земник - совсем невероятно смотрелись они вместе, в этой затхлой сырой чащобе, совершенно разные, так не похожие, но скованные отныне одним общим бременем. И нести ее, эту тяжкую ношу, теперь им выпало только вдвоем.
Нелепы, а порой и откровенно жестоки повороты судьбы - и также непредсказуемы, как извивы заросшей лесной тропы в бездорожье чащобы. Мог ли маленький земник еще пару недель назад думать, что всё сложится именно так? И что суровая доля забросит его в эту круговерть кровавых событий, заставив сразу повзрослеть? Что помимо его собственной воли вложит ему в руки судьбы мира, даже не спрашивая его желания? И сможет ли он, земник, распорядиться древним оберегом верно и безошибочно? Сумеет ли пройти по самому острию бритвы? Это богам лишь и ведомо...
А витязь-чародей с далекого юга, что спешил на помощь собратьям-волхвам, мог ли себе он представить, что с ним судьба сыграет такую шутку? Вряд ли...
Неисповедимы пути божьи, неподвластны они разуму ни обычных людей, ни чародеев, ни волшебной нелюди. Что там, впереди, скрывается за поворотом? А за следующим? Бог весть - лишь только душу стискивают туманные предчувствия.
