— Дело это нехитрое: заложил взрывчатку и поджигай бикфордов шнур, — подал реплику Хрущев. — Не рано ли делать это?
Все ждали, что скажет начальник Генштаба. Василевский, однако, был краток:
— Вопрос государственного значения, и его следует согласовать со Ставкой.
— Ну а ваше-то мнение каково? — не унимался Чуянов.
— Я бы на этот счет не торопился, — подчеркнул Александр Михайлович. — Боюсь, что это вызовет панику в городе, особенно среди населения.
— Тогда надо звонить товарищу Сталину, — настаивал Чуянов. — Я ведь забочусь о городе, его людях, а не о собственной персоне, — с обидой в голосе добавил он.
— Хорошо, я, как командующий фронтами, сейчас это сделаю, — заявил Еременко.
Он поднял трубку телефона ВЧ, и все услышали громкий, чуть с грузинским акцентом голос вождя:
— Слушаю вас, товарищ Еременко! Что, наверное, опять станете просить резервы? — В его словах послышалась насмешка.
— Нет, товарищ Сталин, — жестко ответил Еременко. — Да и чего просить, если танки и самолеты у вас на особом счету? — После паузы командующий продолжал: — У меня тут на КП находятся товарищи Малышев, Василевский, Чуянов и Хрущев. Мы обсуждаем обстановку под Сталинградом, да и в самом городе. Секретарь обкома ставит вопрос об эвакуации ряда предприятий за Волгу, а то, что не сможем увезти, взорвать. Естественно, сюда входит и тракторный завод.
Слышно было, как верховный откашлялся, потом произнес громче обычного:
— Я не берусь обсуждать этот вопрос. Но если начнете эвакуацию и минирование заводов, то эти действия будут поняты как решение сдать Сталинград. Поэтому ГКО запрещает вам делать это. — Он попросил Еременко дать телефонную трубку Василевскому, что и было сделано. — Товарищ Василевский, вы что, сами не могли распорядиться?
— Не мог, товарищ Сталин, — резко ответил начальник Генштаба. — Это не в моей компетенции, да и полномочиями на этот счет вы меня не наделили, хотя свое отрицательное мнение я высказал. Этот вопрос решать вам, а вот к выполнению ваших указаний я приложу максимум сил.
«Битый пес, его на мякине не проведешь», — усмехнулся в душе вождь и необычайно тепло подумал о представителе Ставки.
Казалось, верховный не обратил внимания на его последние слова, потому что прервал вопросом:
— Какова ситуация под Сталинградом на данный момент?
— Опасная ситуация. Немцы бросают в сражение максимум сил, чтобы захватить город, — напрямую заявил Василевский. Верховный прежде всего и ценил его за правду, хотя порой она была горькая для него. — Наши войска с боями отходят под напором танков и авиации. Сегодня вечером Сталинград бомбили более шестисот самолетов, забросали его фугасными и зажигательными бомбами так, что весь пылает. Подробности доложу вам завтра, к восьми утра, как и полагается.
