— Было такое.
Чуйков вышел из блиндажа. Ласкин последовал за ним. Небо было усыпано звездами, откуда-то издалека доносились глухие орудийные залпы. Чуйков обернулся к начальнику штаба:
— Приглашайте сюда руководство армии, будем кумекать, как нам быть…
Однако днем ситуация на фронте прояснилась. Наши войска оказали упорное сопротивление противнику в большой излучине Дона. Это озадачило руководство вермахта. Что же делать? Гитлер размышлял недолго. Он приказал генералам перегруппировать свои силы, в частности 4-ю танковую армию генерала Гота, нацеленную на Кавказ, срочно перебросить под Сталинград. Перед ней была поставлена задача: с марша нанести удар, с юга овладеть городом, затем окружить войска Сталинградского фронта.
Поздно вечером, усталый, Чуйков вернулся из соседней дивизии. Он умылся холодной водой и собрался было поужинать, как ему позвонил командарм 62-й генерал Колпакчи. Голос на линии часто срывался, но Василий Иванович разобрал слова: решением Военного совета Сталинградского фронта командующим 62-й армией назначили генерал-лейтенанта Антона Ивановича Лопатина, а 64-я армия передана в подчинение генерал- майора Михаила Степановича Шумилова.
— Горькую пилюлю подложил мне его величество Гордов, — клокотал в трубке голос генерала Колпакчи. — А ведь я излазил блиндажи и окопы, проверял, крепка ли наша оборона и все ли делают мои люди, чтобы сдержать натиск врага, отбросить его от своих позиций. И что же? Назначили в армию другого!
— Сие от нас, Владимир Яковлевич, не зависит, — вздохнул Чуйков. — Начальству виднее, кто на что способен. Да и зря ты волнуешься, дружище! Может, решили дать тебе другой пост, чтобы ты навел там своей железной рукой порядок?
— Сказали бы куда, а то молчат, — сердито закончил Колпакчи.
Положив трубку, Чуйков не без грусти подумал: «Гордов почему-то и меня не поставил в известность, а мог бы позвонить. Остается одно: ждать нового командарма».
Наступившее утро было не таким жарким, как вчера. Дул легкий ветерок, солнце запеленали серо-бурые тучи, казалось, вот-вот брызнет дождь. Только не это, иначе боевая техника завязнет в грязи и орудия придется тащить солдатам. Раздумья замкомандарма прервал генерал Шумилов, прибывший в штаб армии. Был он невысок ростом, сероглазый, лицо худощавое, взгляд открытый. Здороваясь с Чуйковым, сказал с улыбкой на шершавых от ветра губах:
— Принимай гостей, Василий Иванович! Как жизнь?
Тот слегка растерялся поначалу, потом бодро ответил:
