— Что у вас, капитан?
— Вот ей, — Бурлак кивнул на стоявшую рядом с ним девушку, — надо ехать к мужу в Куйбышев, а билетов на поезд нет. Помочь бы…
— Ваши документы, гражданочка, — повернулся к девушке майор. Она дала ему паспорт, он пробежал его глазами и вернул ей, заметив: — Приходите сюда через час, и билет вам будет. — Он перевел взгляд на Бурлака: — У вас есть еще ко мне вопросы?
— Скажите, где находится штаб Сталинградского фронта?
Майор насторожился:
— Подобных справок я не даю, вам надлежит обратиться в военную комендатуру города.
— Военная тайна? — усмехнулся капитан и вручил майору предписание о своем переводе на службу в штаб Сталинградского фронта. — А прибыл я с Дальневосточного фронта.
Майор просмотрел документ, кое-что уточнил:
— Предписание подписал генерал армии Апанасенко, так? Не он ли ранее служил в 1-й Конной армии Семена Буденного?
— Он, товарищ майор.
— Мой отец служил в его кавалерийской дивизии! улыбнулся майор. — Вы, капитан, служили у генерала армии Апанасенко, а я даже не видел его. Жаль!
Он вышел в соседнюю комнату, с кем-то переговорил по телефону, вернулся и сказал, что штаб Сталинградского фронта находится в центре города в штольне.
— Через час туда пойдет наша машина, она может подвезти, — предложил он.
Бурлак, однако, возразил:
— Спасибо, товарищ майор, но мне надо прежде зайти к матери на Заречную, оставить свои вещи, а уж потом я пойду в штаб.
— Решайте, как вам лучше, — буркнул майор, пожелав ему успехов в службе. — Да, — спохватился он, — на Заречную от вокзала ходит автобус, так что поспешите.
— Вот это мне подойдет! — И Бурлак направился к выходу, подумав: «Душевный майор, вот уж никак не ожидал».
Ехали недолго. Автобус остановился у хлебного магазина. Бурлак вышел из машины, подхватив чемодан. Июльское солнце уже припекало. Минуту-две он постоял, отдышался, уняв волнение. Вот она, Заречная, вся утопающая в цветах и зелени деревьев и садов. Бурлак торопливо шагал вдоль улицы по узкой дорожке, по которой не раз ходил, когда еще учился в школе. Все ближе дом, в котором он родился и вырос. Наверное, в такую рань мать еще никуда не ушла, да и калитка закрыта. Иван Лукич тихо толкнул ее и вошел во двор. По обе стороны дорожки, что бежала к крыльцу, росли белые и красные розы. Татьяна Акимовна очень любила их и старалась, чтобы они каждое лето украшали дом. А дом этот после Гражданской войны строили всей семьей. В то время отец работал в речном порту, принимал баржи и суда с лесом и разгружал их. Начальник порта за ударную работу бригады премировал его, а также по закупочной цене отпустил ему материалы и брус для строительства дома. Иван Лукич помнил, как он с родителями переезжал из саманной хаты в новое жилье. Тогда он учился в школе. Все ему было дорого в этом доме. У него была своя отдельная комната. Из окна он видел Волгу, величаво катившую к обрывистому берегу белопенные волны, он слышал грохот, и на душе у него становилось грустно, а отчего — он и сам не знал. На Волге на пляже он познакомился с Кристиной и через две недели женился на ней.
