Сейчас он подумал, что весеннюю сессию Кристина, должно быть, сдала, но почему-то к нему не приехала. Могла бы написать, объяснить ситуацию, но и этого удовольствия ему не предоставила. Что же случилось?..
— Ну вот я и прибыл с «наркомовской», — нарушил его раздумья проводник. — На смену заступил напарник, так что теперь я могу не только поболеть с тобой о смысле жизни, но и выпить одну-две чарки.
Он поспешно достал из черной сумки полбуханки хлеба, кусок сала и луковицу, потом вынул бутылку водки и два стакана. Наполнил их и, усевшись в купе напротив капитана, кивнул ему:
— Давай глотнем за нашу встречу?
— Хороший тост, — одобрил Иван Лукич.
— Ты идешь на фронт, — продолжал Андрей, — так что бей фрицев, сколько есть сил, а сам живой оставайся. Семь футов тебе под килем, Иван, как говорят военные моряки! Их тут на Волжской военной флотилии немало, ребята что надо, не подведут!
Выпили и закусили. От хмельного Бурлак раскраснелся, ему стало весело. Теперь он наполнил стаканы.
— Я предлагаю помянуть твоего брата Сергея, — приглушенным голосом сказал капитан. — Он защищал нашу столицу и погиб героем. Пусть земля ему будет пухом!
— Видать, Иван Лукич, душа у тебя добрая, а сердце не черствое, коль предложил помянуть моего братана, — грустно промолвил Андрей. — Я так его любил, что и слов не хватит рассказать… Ладно, давай опрокинем, ну? Я знал, что служил он в 16-й армии Западного фронта, командовал ею генерал Рокоссовский, — слегка захмелев, продолжал Андрей. — Слыхал о таком генерале? А знаешь, кто командовал Западным фронтом под Москвой? — спросил он.
— Кто же? — нарочито серьезно задал вопрос Бурлак.
— Генерал армии Жуков! — воскликнул Андрей. — В «Правде» на первой полосе я видел его фото, а вот увидеть его наяву не довелось. А ты, случаем, не знаком с ним?
— На Халхин-Голе я сражался с япошками, а командовал нами Жуков.
— И как он?
— Как есть герой… Генерал армии, еще один шаг — и станет маршалом. Соображаешь, Андрюха?
— Понятное дело, высока фигура, и добраться к ней не каждому дано. Тебе повезло.
Поезд снова остановился и стоял на этот раз долго.
— Пойду узнаю, в чем дело, — сказал проводник и ушел.
Вернулся Андрей с плохой вестью: час тому назад немецкие самолеты бомбили Сталинград, взрывом бомбы разворотило путь, теперь чинят рельсы. Андрей сел на прежнее место в купе.
— Значит, едешь ты издалека? — спросил он.
— Из Хабаровска, — улыбнулся Иван Лукич. Но улыбка вмиг истаяла, словно ее и не было. — А сам я родом из Сталинграда. Там мама живет.
