Бурлак присел на табуретку, развернул листок и прочел: «Сынок, батю убило во время бомбежки завода немецкими самолетами. Вчера похоронили. Твоя Кристина в больнице, еще не родила. Приезжай, если можешь.
Мама».
Иван Лукич до боли в пальцах смял телеграмму. Теперь у него нет отца… От этой мысли сдавило грудь, сердце бешено заколотилось, на глаза навернулись слезы. «Мне надо ехать в Сталинград, надо, — забилась в голове одна-единственная мысль. — Пойти снова к генералу армии, доложить об отце, может, отпустит? Нет, лучше напишу в Москву Жукову, он должен мне помочь!..»
С утра командующий Западным фронтом генерал армии Жуков был в Ставке, где обсуждалась обстановка на сталинградском направлении. Прежде чем отбыть в свой штаб фронта, Жуков заскочил в Оперативное управление Генштаба к генералу Иванову. Того не оказалось на месте. Дежурный по Генштабу сообщил, что Иванов вместе с заместителем начальника Генштаба генералом Боковым уехал к наркому путей сообщения решать вопросы переброски войск и боевой техники на Сталинградский фронт.
— Что ему доложить, товарищ генерал армии? — спросил дежурный.
— Я завтра утром снова буду в Ставке, так что не беспокойтесь.
Жуков поспешил к выходу, но дежурный Генштаба окликнул его:
— Одну минуту, тут для вас есть письмо, на конверте написано: «Лично товарищу Жукову». — И дежурный вручил его Георгию Константиновичу.
Жуков положил письмо в свою папку, сказав, что прочтет его в штабе фронта, вышел во двор и, садясь в машину, кивнул водителю:
— Поехали!..
День выдался дождливый, и, когда машина выбралась на проселочную дорогу, кругом блестели лужи. Пришлось сбавить скорость. «Дворники» работали неутомимо, очищая стекла от грязи. Мысли Жукова вернулись к беседе в Кремле. Сталин был не в духе, и генерал армии больше слушал его, чем говорил сам, хотя и высказал верховному свои предложения по усилению Сталинградского направления войсками. Сталин одобрил их, заметив, что, когда из Сталинграда вернется начальник Генштаба Василевский, он распорядится принять эти предложения к исполнению. С минуту верховный молчал, потом вдруг заговорил о Харьковской операции.
— Так в чем вы усматриваете причину поражения наших войск под Харьковом? — спросил он.
Жуков ответил без раздумий:
— Маршал Тимошенко недооценил силы краматорской группы немцев — это одна причина. Другая, я считаю ее главной, состоит в том, что у нас на юго-западном направлении не были сосредоточены необходимые резервы Ставки, о чем я уже докладывал вам.
