>Приходит Марсель Пруст, официант с большим воодушевлением приветствует его.
O. Для нас огромное удовольствие, месье Пруст, видеть вас.
>Пруст вынимает рукопись, садится, начинает ее читать. Вскоре появляется Лулу.
Л. Ты так быстро освободился? Хорошо, что я раньше пришла.
P.(бросает ей). Садись.
Л. Ты почему такой мрачный? Чем недоволен?
Р. Мадемуазель, у меня одно в голове: какие внутренние силы формируют судьбу человека?
Л. И одна из этих сил?.. Я угадала?
Р. Инстинкты, чувства, все такое… Ты права.
Л. Любовь, голод, боль, скорбь, месть, ревность, гнев?!.
Р. Ну и всякие ценности, так, вообще. Это могут быть предметы…
Л. Конечно!
Р. …или ценности ни с чем не сравнимые, не поддающиеся описанию…
Л. Ты такой умный…
Р. …то есть много-много всего, и среди прочего… (Шепчет что-то на ухо Лулу, которая принимается хихикать.)
Р. Другая сила, которая движет нами, — интересы.
Л. А это что такое?
Р. Это когда ты из чего-то, что произойдет или не произойдет, можешь извлечь какую-то пользу. То есть… ну, если тебе выгодно что-то сделать, или сказать, или во что-то верить…
>Лулу наклоняется к Распутину и шепчет что-то.
Р. Да.
Л. А третья сила?
Р. А третья громадная сила, которая направляет судьбу человечества, — это глупость. Но эта сила — самая могущественная.
>Распутин и Лулу уходят. Сцена темнеет; лишь в центре, в луче света, видна голова элегантного, как денди, Пруста — пробор, усы. Он задумчиво смотрит в темноту.
>Распутин и Лулу.
>Спальня.
Л. Расскажи мне что-нибудь о себе? Кто ты такой, Грегуар? Чем занимаешься? У меня, например, был друг, который торговал свиньями. Такое мне понятно. Ты не свиньями торгуешь?
Р. Я — провидец, так можно сказать. Кто-то считает меня авантюристом. А чем я сейчас занимаюсь? Если уж ты спрашиваешь, скажу: пытаюсь предотвратить рок.
Л. Предотвратить рок? А это возможно?
Р. Сделать что-то случившееся неслучившимся — это одно. Не дать чему-то случиться — это другое. Я пытаюсь сделать второе.
Л. Что-то предотвратить? Или вернуться и переделать?
Р. Дедушка мой говаривал: стрела назад не летит… Старик мой был — таких еще поискать. Когда он брал ружье и шел в тайгу, звери слезы лили, потому что знали, у них — никаких шансов.
Л. Ух ты! Расскажи еще что-нибудь о нем?
Р. Он торговал соболиными шкурками.
Л. Словом, ты хочешь переделать какие-то вещи?
Р. Ты где родилась, милая?
Л. В Венеции, дядя Гриша.
Р. Я слышал — это красивое место. (Пьет.) Не зови меня дядей. Я Григорий. Или Гришка. Ты видела когда-нибудь соболя? Итальянцы ведь… Ну, не важно, не обращай внимания. Пей. Еще три дня… И все. Семьдесят два часа. Три дня, даже меньше.
