Он вышел к хлопковым полям за Лотусом и увидел гектары розовых цветков под злобным солнцем. Через несколько дней они станут красными и осыпятся на землю, выпустив на волю молодые коробочки. Плантатору понадобятся рабочие руки для культивации — вот и работа для Фрэнка, — а потом еще на уборке. Как всякая тяжелая работа, сбор хлопка изнурял тело, но освобождал голову для мечтаний о мести, о незаконном удовольствии и даже для обширных планов побега. В эти крупные мысли вклинивались маленькие. Другое лекарство для малышки? Как быть с дядиной ногой, если так распухла, что не влезает в туфлю? Хозяин дома согласится пока что на половину оплаты?
В ожидании работы Фрэнк думал только о том, идет на поправку Си или ей все хуже. Ее начальник в Атланте что-то сделал — неизвестно что — с ее телом, и она горела в лихорадке, и жар не проходил. Корень ротанга, которым ее пользовала мисс Этель, не помог — это он знал. Но только это и знал, потому что его не допускала к больной ни одна из соседских женщин. Если бы не девочка Джеки, он вообще ничего бы не знал. От нее он услышал, что, по их убеждению, его мужское присутствие ей еще больше повредит. Она рассказала ему, что женщины ухаживают за Си по очереди и у каждой свой рецепт лечения. Но все согласны, что ему не место у ее кровати.
Тогда стало понятно, почему мисс Этель не пускает его даже на веранду.
— Иди куда-нибудь — сказала она. — И не приходи, пока не позову.
Фрэнк подумал, что женщина сильно испугана.
— Не дайте ей умереть, — сказал он. — Слышите?
— Уйди. — Она махнула на него рукой. — Ты не помощник, мистер Банкир, с твоими черными мыслями. Уйди, говорю.
И он занял себя уборкой и ремонтом дома, пустовавшего после смерти отца. Остатков его заначки и жалованья Си хватило, чтобы заново снять его на несколько месяцев. Он пошарил в дыре рядом с плитой и нашел спичечный коробок. Рядом с его победными шариками — голубым, черным и любимым радужным — два молочных зуба Си были совсем маленькими. Часы «Булова» тоже были на месте. Без заводной головки, без стрелок — так функционировало время в Лотусе: всяк толкуй его как хочешь.
Когда стали опадать цветы, Фрэнк пошел между рядами хлопка к сараю, «моей конторе», как называл его управляющий фермой. Раньше Фрэнк ненавидел это место. Пыльные бури, когда земля лежала под паром, войны с трипсами, слепящий зной. Мальчиком, когда родители работали далеко на засеянном поле, а он убирал стебли, рот у него пересыхал от ярости. Он портачил, как мог, чтобы его уволили. Его уволили. Отцовский выговор не имел значения, потому что он и Си придумывали сколько угодно способов занять бесконечное время той поры, когда мир свеж.
