Я на стольких полах спал, что, когда увидел в первый раз кровать, подумал, это гроб.
Одуванчики ел когда?
В супе. Вкусные.
Свиные кишки. Нынче их как-то кудряво называют, а мясники их выкидывали или нам давали.
И ноги тоже. Шеи. Всю требуху.
Хорош. Вы мне бизнес портите.
Когда похвальбы и смех затихли, Фрэнк вынул список Мейнарда.
— Знаешь какие-нибудь эти места? Мне сказали, лучше всего у Молодых христиан.
Билли просмотрел адреса и нахмурился.
— Плюнь, — сказал он. — Пошли ко мне домой. Переночуешь. С семьей моей познакомлю. Все равно тебе сегодня не уехать.
— Это верно, — сказал Фрэнк.
— Завтра вовремя доставлю тебя на станцию. Ты на автобусе поедешь или поездом? На автобусе дешевле.
— Поездом, Билли. Пока там есть проводники, я теперь только на поездах.
— Они хорошо зарабатывают. Четыре-пять сотен в месяц. Да чаевые.
До дома Билли они шли пешком.
— Утром купим тебе приличные туфли, — сказал Билли. — А может, и в «Гудвилл» заглянем, а?
Фрэнк рассмеялся. Он успел забыть, какой у него обтрепанный вид. Чикаго под надменным сумеречным небом, продуваемый бодрящим ветром, был полон нарядных пешеходов, шагавших важно и стремительно, словно кто-то ждал их в назначенное время впереди на тротуарах, более широких, чем любая дорога в Лотусе. Когда остался позади центр и они дошли до района, где жил Билли, наступил вечер.
— Познакомься с моей женой Арлин. А это наш маленький Томас.
Арлин показалась Фрэнку красавицей, хоть сейчас на сцену. У нее была высокая прическа, высокий гладкий лоб и жгучие карие глаза.
— Ужинать будете? — спросила она.
— Нет, — сказал Билли. — Мы уже ели.
— Хорошо.
Арлин работала на металлургическом заводе и собиралась в ночную смену. Она поцеловала в макушку Тома, читавшего книгу за кухонным столом.
Билли и Фрэнк сели за журнальный столик и переставили безделушки, чтобы сыграть в карты и поговорить за пивом.
— Ты где работаешь? — спросил Фрэнк.
— На сталелитейном. Но сейчас бастуем, так что становлюсь в очередь перед агентством и беру любую поденную работу.
Перед этим, когда Билли представил Фрэнку сына, мальчик подал ему левую руку. Фрэнк заметил, что правая у него висит. Сейчас, тасуя колоду, он спросил, что у сына с рукой. Билли прицелился из воображаемого ружья.
— Полицейский проезжал. А у него был пистолет с пистонами. Восемь лет, бегал по тротуару туда-сюда и целился. Какой-то новичок неотесанный — думал, что его недооценивают братья-полицейские.
— Нельзя же так просто стрелять в ребенка.
