главнокомандующих и двух верховных правителей! Честь и слава Деникину за то, что этого не случилось!
Благодаря беспримерному подвигу горсти героических личностей, стало возможным то чудо, которое совершается на наших глазах. Спасение России собственными силами! Чувствую, что здесь я встречу возражение: ведь Россия пользуется широкою помощью Англии, которая снабжает добровольческую армию всем необходимым, – артиллерией, танками, снарядами, одеждой, вообще боевыми припасами всякого рода. Что могла бы сделать добровольческая армия одна без этого содействия.
Я не стану отрицать, что материальная помощь Англии имеет весьма существенное значение, но эта помощь имеет свою поучительную историю, о которой я могу рассказать кое-что, как свидетель-очевидец. Могу удостоверить, что содействие Англии досталось России не даром: как и многое другое она завоевана подвигами ее сынов.
– В январе, когда я впервые приехал в Екатеринодар, помощь Англии была меньше нуля: она представляла собою отрицательную величину. – До того времени прибыл из Англии в Новороссийск всего только один транспорт с бракованными вещами, с гнилыми сапогами и совершенно негодным к употреблению платьем. Добровольческая армия категорически отказалась принять эти гнилушки.
Когда я приехал в Новороссийск во второй раз, – я застал там первые английские транспорты с танками и артиллерией. Потом боевой материал стал прибывать из Англии в таком изобилии, что добровольческая армия не поспевала его разгружать. Англичане жаловались на медленность разгрузки и спрашивали, не приостановить ли им доставку снаряжения, в виду неспособности добровольческой армии принимать его в таком количестве!
Очевидно, что весною 1919 года произошел какой-то перелом в отношении Англии к нам; он отразился не в одной доставке грузов. По свидетельству генерала Эрдели, который в апреле 1919 года вернулся в Екатеринодар из оккупированного англичанами Закавказья и делал доклад о своем пребывании там, в отношении англичан к русским как раз весною 1919 года произошел полный перелом. До того оно было в высшей степени холодным, высокомерным и презрительным. Но вдруг оно сделалось в высшей степени предупредительным, внимательным и любезным. Та же резкая перемена тона наблюдалась и в Екатеринодаре. Говоря об уход французов из Одессы, англичане с удивлением пожимали плечами и всячески старались подчеркнуть, что они считают поведение Франции прискорбной и непонятной ошибкой. Нам это казалось тем более удивительным, что все информации, какие получались из Лондона и Парижа, свидетельствовали о наилучшем расположении к Poccии французов и о холодности к нам англичан.
