Концлагеря и остальная Германия
После освобождения Германии от фашизма всему миру открылась страшная правда о гитлеровских концлагерях. Потрясенные всем увиденным, союзники спрашивали у немцев, переживших фашизм, знали ли они о существовании лагерей. И очень часто получали ответ: "Нет, мы ничего не знали". Это замечательное свойство противоречивой человеческой психики -не знать того, что знаешь, но страшно не хочешь знать.
Страх
Нельзя было не знать -- о лагерях писали в газетах, говорилось по радио. Правда, никаких подробностей не сообщалось. Но это еще хуже -- если бы .знать, что тебя там ждет, можно как-то подготовиться. А то -- как смерть. Человек внезапно исчезает, и все.
И еще: чем отличается страна, в которой действует множество самых жестоких законов, от страны, в которой вообще никаких законов нет? В первом случае ты знаешь, за что и когда тебя повесят. А во втором -- ты добропорядочный немец, ходишь в церковь, слушаешься начальство, образцовый семьянин. И вдруг ночью стук в дверь -- гестапо.
Поначалу вроде бы ничего. В газетах и по радио -- шумная кампания против цыган. Всех цыган -- в лагерь. Но я не цыган, меня не заберут. Следующие на очереди -- обитатели полусвета: содержатели ночных заведений, гомосексуалисты и так далее. Опять пронесло. Но дальше -- хуже. Вот какая-нибудь группа людей, сознавая важную роль, которую она играет в обществе, начинает слишком много себе позволять. Например, врачи. Или адвокаты, ученые-физики и так далее. Они требуют для себя свободного доступа к информации, поездок за границу к коллегам. У них есть и духовный вождь -- всемирно известный, всеми уважаемый ученый. С ними поступают так. Выбирают случайным образом каждого десятого и--в лагерь. При этом их лидер может случайно в эту выборку и не попасть.
Но вот -- мой сосед по лестничной площадке. Я его прекрасно знаю -- абсолютно лояльный, преданный всем идеалам национал-социализма немец. Чуть что -- "Хайль Гитлер!". Ночью слышу, как подъезжает машина, гестаповцы поднимаются по лестнице, стук в соседнюю дверь. Теперь от страха уже некуда деться.
Жить в таком состоянии нельзя. Чувство самосохранения требует полностью слиться с властью. Проникнуть не умом, а сердцем, всеми фибрами своей души в ее душу. Угадывать мельчайшие колебания ее настроения. Раствориться в ней полностью. Но для этого надо сначала растворить свою. И человек начинает внутреннюю работу по уничтожению своей личности. Посмотрим на него, когда он читает газету. Собственно, он ее и не читает. Ведь газета создана не для того, чтобы служить окном в мир, в котором ты живешь. Он читает там, где ничего не напечатано -- между строчек. Он ее впитывает целиком. Он сливается. Теперь ему уже не нужно приказывать -- он сам знает, чего от него хотят. И тогда к нему приходит чувство безопасности. Но эта безопасность мнимая.
