Юлии такое истолкование почему-то не понравилось. В глазах этого человека она увидела что-то ужасное и неопределенное. Она была уверена, что сейчас он скажет ей то, что она так долго хотела услышать. И все же она не удержалась от вопроса:
— Значит, я выздоровею?
Он кивнул:
— Со временем Асклепий восстановит твое здоровье.
— Со временем, — безрадостно повторила она. — И сколько же времени должно пройти?
— В тебе должно быть больше веры, женщина.
И тут она поняла.
— Как мне показать Асклепию, что во мне достаточно веры, чтобы он исцелил меня? — произнесла она, стараясь, чтобы в ее голосе не было слышно горького цинизма. Она знала, что ее ждет. Она уже слышала нечто подобное от доброго десятка жрецов других богов, чье благословение она пыталась обрести, но так и не обрела.
Распорядитель слегка поднял голову и прищурил глаза.
— В молитвах, в медитации, в жертвоприношениях. И когда ты выздоровеешь, тебе надо будет воздать благодарность достойными дарами.
Юлия отвернулась от него и закрыла глаза. У нее не было больше сил для длительных молитв, сердце больше не призывало ее к медитациям и жертвам. Тех богатств, которых, как ей казалось, у нее было достаточно, для того чтобы прожить всю жизнь в роскоши, теперь почти не осталось — все украл Прим. Он лишил ее большей части состояния, а потом исчез из Ефеса. Вероятно, что он, как и Калаба, просто сел на корабль и отправился в Рим, где теперь его ждет куда более роскошная жизнь, чем здесь, когда он наблюдал, как Юлия медленно умирает от какой-то неведомой болезни.
Всего несколько дней назад Юлия узнала, что денег у нее осталось едва лишь на то, чтобы жить без особых излишеств. И вряд ли ей удастся принести Асклепию достойный дар, о котором ей здесь было сказано: золотое изображение тех внутренних органов, которые у нее болят. Но ее беспокоила не столько боль, сколько растущая слабость… Постоянный жар, тошнота, потливость, периодически повторяющийся озноб и кровоточащие язвы в интимных местах — все это доводило ее до полного изнеможения.
— Почему бы тебе не покончить с собой, чтобы положить конец своим страданиям раз и навсегда? — сказал ей Прим по время разговора, который, как потом оказалось, был последним в их жизни. — Избавься от своих мучений.
Но Юлия хотела жить! Она не хотела умирать и проводить во тьме всю оставшуюся вечность. Она не хотела умирать и сталкиваться с тем неизведанным ужасом, который ждал ее впереди.
Ей было страшно.
