Шумно выдохнув, Жан-Поль откинулся на спинку своего стула.
- Истон, я в курсе твоих профессиональных достижений. Вне всяких сомнений, на сегодняшний день, ты являешься одним из самых ценных специалистов в публицистике. И я бы не оплатил твой перевод сюда, в Нью-Йорк, если бы это было не так. Да, твои писатели награждались премией Booker.
- А также Whitbreads и Silver Daggers...
- Зато продажи последней книги Норы Сатерлин превзошли показатели всех лауреатов перечисленных тобою премий, вместе взятых. Если ты не заметил, у нас кризис. Книги - роскошь. На текущий период времени, их никто не покупает... если только они не съедобны.
- Значит, Нора Сатерлин - ответ на все наши беды? - с вызовом спросил Зак.
Жан-Поль улыбнулся.
- Джейни Бурке из газеты Times, назвала ее последнюю книгу "весьма съедобной".
Покачав головой, Зак с раздражением уставился в потолок.
- В лучшем случае, ее можно охарактеризовать, как автора всякого мусора, - сказал Истон, - ее мышление - мусор, и ее книги утопают в этом мусоре. Не удивлюсь, если последний издательский дом, с которым она сотрудничала, тоже завален подобным мусором.
- Она может быть мусором, но она наш мусор. То есть, теперь твой.
- Это не Моя Прекрасная Леди. Я не профессор Генри Хиггинс, и она уж точно не Элиза проклятая Дулиттл.
- Кем бы Нора ни была, она чертовски хорошая писательница. И ты бы об этом знал, если бы удосужился прочитать хоть одну из ее книг.
- Ради этой работы я оставил Англию, - напомнил ему Зак, - оставил один из самых уважаемых издательских домов в Европе, потому что хотел работать с лучшими молодыми американскими авторами.
- Она молода. И она американка.
- Я оставил Англию, свою жизнь... Истон остановился, прежде чем произнес, - "и свою жену".
В конце концов, это она его оставила.
- У этой книги есть реальный потенциал. И Нора принесла ее нам, потому что готова к переменам.
- Тогда дай ей двадцать шиллингов за фунт, если она хочет перемен. Через шесть недель я улетаю в Лос-Анджелес. Не могу поверить, что ты хочешь, чтобы я отодвинул все на второй план, и посвятил свои последние шесть недель Норе Сатерлин. Исключено.
- Я видел твою входящую почту, Истон. Она не настолько завалена, чтобы ты не мог с ней поработать, параллельно, готовясь к отбытию из города. Не говори мне, что у тебя нет времени, тогда как мы оба знаем, что у тебя просто нет желания.
- Хорошо. У меня нет ни времени, ни желания редактировать эротику, даже хорошую эротику, если такая вообще существует. В этом издательстве я не единственный редактор. Отдай ее Томасу Финли, - Зак назвал своего наименее любимого коллегу, именно того, кто придумал его прозвище, - или даже Энджи Кларк.
