Примирившись с несколько двусмысленным положением, Терон приобрёл по пути восьмиструнный музыкальный инструмент, напоминающий мандолу. Инстинктом опытного гитариста он разобрался в настройке, приспособился к непривычной форме резонатора, подобрал аккорды.
— Что предпочитаете, госпожа Ева? Героическое или романтическое?
— О любви, сеньор. Лучше — несчастной и неразделённой.
Дважды просить не пришлось. Старинные рыцарские баллады и современные романсы, повествующие о невзгодах любви, полились рекой.
Ламбрийка не уставала удивляться. Её сопровождающий вначале показался существом крайне поверхностным. Его распирали рассуждения о чести, занимали мечты о карьере, воодушевляла лишь романтика полёта, не понятная для дамы, не относящейся к тейской касте. События в недлинной жизни Терона свелись к двум категориям, отложившись как воспоминания о драках и попойках.
Музыка открыла неожиданную грань примитивной с виду натуры. Конечно, музыканту не нужно быть глубоко образованным, начитанным или хотя бы умным — достаточно иметь внутреннее чуткое восприятие и музыкальный слух, они подчас заменяют людям этой профессии иные таланты, так же как у собаки отличный нюх компенсирует не слишком острое зрение.
— Когда вы поёте, думаете об Иане, тей?
Терон, в момент вопроса перебиравший струны без слов, вздрогнул и прекратил игру.
— С чего вы взяли?
— Заметила, как вы смотрели на неё. Бедняжка почти смутилась.
Естественно, сейчас молодой человек смутился не меньше.
— Это так заметно?
— И абсолютно не предосудительно. Женщины могут возмущаться, что их бесцеремонно рассматривают, но мы негодуем стократ больше, если обделены вниманием вообще.
— Вам, госпожа, невнимание не грозит.
— Спасибо за комплимент, тей. Полагаю, девушка моего круга не вправе рассчитывать на вашу благосклонность — мы не умеем летать. Поэтому не нужно галантных слов, в которых могу заподозрить неискренность. Лучше сыграйте ещё.
И Терон снова ударил по струнам, тем самым справляя свою неопасную и необременительную службу.
На волоске судьба твоя,
Враги полны отваги,
Но, слава Богу, есть друзья,
Но, слава Богу, есть друзья,
И, слава Богу, у друзей есть шпаги.
— Вы сами написали эту песню? — изумилась Ева.
— Нет. Имя автора странное — Юр-ий Ря-шенцев. Необычное имя, не выговорить, будто из другого мира, — Терон погладил верхнюю деку, словно поблагодарив инструмент за чистый звук. — Но она совершенно про нас, про друзей, верность, честь. Поговаривают, песню занесло из далёкой страны, откуда прибыл когда-то сам Родрик, основатель нашего летучего племени.
