Разумеется, вспоминаемая Алексом женщина ожидала новой встречи с несколько иными чувствами. Не доверяя голубиной почте и курьерам, она прибыла в Майрон, чтобы лично поделиться соображениями относительно нового друга.
— Поверьте, герцог, это очень способный мальчишка. Легион тесен ему как детская пелёнка подростку. Молод, но крайне честолюбив. Искренне верит, что вселенная создана ради него, только мирозданию нужно чаще напоминать об этом.
— Настолько самоуверен? — герцог Мейкдон недоверчиво пождал тонкие губы. Слушая благоверную, пусть и не верную в самом буквальном смысле слова, он принялся шуровать кочергой в камине, поправляя весело трещащие дрова.
Камин — это простейшее колдовство. Самый неуютный дом, включая пышный и претенциозный герцогский дворец, он превращает в приятное гнёздышко, которое не хочется покидать ради скользких дорог и снежных туч.
— Его самоуверенность сочетается с полудетской робостью. Вдобавок, тей Алайн крайне удручён нищетой.
— Не проще ли его подкупить?
— Вообще невозможно.
Эльза согрелась после изматывающего перелёта. Наземным транспортом она пользовалась редко, кроме исключительных случаев. Например, прокатиться на коляске ради знакомства с Алексом. Согревшись, распустила меховой плащ. Даже герцог, растерявший интерес к женскому полу, не мог не отметить грации, с которой она скинула тонкую лётную накидку. Он подумал: как, наверно, приходят в возбуждение её любовники, когда герцогиня снимает остальную одежду. Раньше это и его заводило безмерно, пока не… Он запретил себе об этом вспоминать.
— Разве можно быть в этом уверенной?
— Да. Я предлагала ему оружейную перевязь в подарок. Пустячок, преподносимый под соусом, что желаю постоянного присутствия при нём какой-то вещи от меня. Отказался. Заявил — честь не позволяет ему принимать от женщины даже мелочь, а сам он слишком беден, чтобы одарить меня достойными знаками внимания. Глупыш… Без меня, точнее — без нас, он обречён на прозябание.
— То есть не умён?
— Очень поверхностный. Не читал романы Шердуса, не слышал стихи Орфиниуса и не бывал на пьесах Хадегера.
— Истинно дворянское воспитание, — усмехнулся герцог. — Шпага, честь и ветер в голове. Ничего лишнего. Идеальный слуга, достаточно внушить, что наши интересы совпадают с его понятием чести.
— Да! Но мне не хватило времени. С императорскими гвардейцами и другими легионерами его срочно отправили на запад, думаю — на поиск двух стервочек, тейской и ламбрийской. А я ещё не настолько затянула на нём уздечку, чтобы просто приказать: прикончи обеих и сожги бумаги, найденные при мерзавках. Нарвалась бы на нравоучительную отповедь о чести высокородного.
