— Под помост забились. — Умный Удавчик упал на колени, изогнулся и заглянул вниз. Лара свесилась туда же, но увидела только темноту и пыльные камни. Внезапно Тикен взвизгнул как девчонка, шарахнулся, с размаху сел на зад и пополз от помоста, толкаясь ногами.
— Ты чего?! — выпучился Сарго.
— Там крыса!
Тогда и Лара завизжала, прижав кулаки ко рту.
— Молчать! — заорал Сарго, достав револьвер. — Где девчонки, говори, ты!
— Иди к дьяволам, недобитый! Мне страшно! Убейте крысу!
— Сама ты крыса, паршивка! Куда они делись?!
Побледневший Тикен встал, отряхивая брюки. Губы у него тряслись:
— Сарго, их нет. Сарго, тут некуда уйти. Нам головы открутят за пропажу.
— Тебе давно пора кочан сшибить, урод! Кто сказал их сюда посадить?!
— Кто? Ты, дубина!
— Их унесли черные, черные, — лепетала Лара, поджимая ноги. — Я во сне видела…
— А кого кормить-то? — спросил меланхоличный лакей, прикрыв зевок рукой в перчатке. — Ладно, я выставлю еду, а вы сами разберетесь.
— Тикен, стеречь девку, — приказал Сарго. — Я побегу рапортовать. Глаз с нее не спускать! Лишние порции можешь сожрать. Если в глотку пролезет.
Удавчик пометался по башне и с безнадежным видом бухнулся на помост рядом с трепещущей Ларой.
— Ешь, — мрачно молвил он. — С дворцовой кухни корм.
— Я правда видела, — шепнула Лара. — Они являлись ночью. Как могильные духи с крючьями. Но девчонок уже не было.
— Так я, пожалуй, третью порцию себе возьму, — решился лакей, присаживаясь с краю. — А винцо? Гере прапорщик, пить будете?
— Честное слово, я их видела.
Тикен безнадежно отмахнулся, снял шляпу, а затем обшитый кожей обруч.
— Наливай.
— За здоровье молодой барышни, — подмигнул лакей Ларе.
Из открытого судка пахнуло таким аппетитом, что у Лары в животе квакнуло. Наскоро пробормотав молитву и осенив себя знамением Ока, она, не теряя времени, придвинула посуду и замахала ложкой. От ужаса самое лучшее лекарство — мясо, тушенное с грибами и пряностями. Удавчик выпил стакан вина, добавил чего-то из плоской фляжки и стал тоскливо озирать каменные стены. Казалось, он вот-вот заплачет, душитель проклятый.
— Надо это место освятить, — заметила Лара, облизывая ложку и с трудом сдерживаясь, чтоб не вылизать судок.
— Поздно, крошка. — Он поглядел на нее, и Лара вздрогнула: настолько горьким и мертвым был его взгляд. — Кому идти в темное царство, того не отмолишь. Не нанимайся на службу, которая проклята.
— Ладно, господа, я понес посуду к судомойкам, — объявил повеселевший от вина лакей. — Благодарствую за угощеньице. Вы, барышня, осторожнее с Удавчиком. Он у нас первый любезник.
