Оксана доела огурец, выбросила хвостик в урну возле киоска. Потом, искоса поглядывая на незнакомца, достала из кармана талер и, чтобы показать, что она нисколько никого не боится и поэтому может делать то, что делала бы, если была бы одна, начала царапать рубцом талера по деревянному, окрашенном в красный цвет прилавке киоска. На прилавке кто-то успел уже оставить след — славянскими буквами было нацарапан «ай лав ю».
— Девочка, ты что хулиганить? — прикрикнул на нее киоскер. — А ну, отойди!
Оксана неохотно повиновалась, отступила, зажала монету в кулак.
В машине между тем опустилась боковое стекло, высунулась лысая голова в темных очках, и голос крикнул, обращаясь к незнакомцу:
— Сева, сколько тебя можно ждать!
Но Сева, увидев монету, застыл как окаменевший. Он не обернулся на оклик и даже забыл выплюнуть вишневую косточку, а когда собрался наконец заговорить, подавился и начал отплевываться.
— Откуда… это у тебя? — как-то испуганно спросил он, когда откашлялся, подступая к девочке.
— Оттуда, — дерзко ответила Оксана. Сева облизал губы.
— Продай мне эту штуку… Или хотя бы покажи. Я тебе вот… пять долларов дам! — и он начал шастать по карманам, не сводя с девочки глаз. — Хочешь пять долларов?
— Не хочу.
— А десять? — и действительно, в его руке появилась десятидолларовая купюра.
— Не хочу.
— А двадцать? Двадцать настоящих американских «баксов»!
— Не хочу.
Сева промолчал, тогда прищурился, выдавил через зубы:
— Ты, я смотрю, хочешь очень много…
— Сева!
Лысый, не дождавшись друга, вылез из машины и подошел к киоску. Был он низкий, толстый, в темных круглых очках и лысый, как бубен.
— Ну, что такое здесь?
Сева молча отвел его в сторону, за киоск. Оксане удалось расслышать:
— Клянусь… она с собой… талер!..
— Быть не может! — громко сказал лысый. — Откуда? И как ты мог рассмотреть? Ты держал его в руках?
— … На зрение не жалуюсь…
Оксана, в свою очередь, не жаловалась ни на слух, ни на зрение, но Сева говорил так тихо, чуть ли не шептал. Затем перешел на шепот и лысый. Но и того, что девочка услышала и поняла, было достаточно.
Вот так история!.. Ясно, это непростая монета… Как они поднялись в цене! Давать двадцать долларов… Да если бы она потребовала больше, дали бы, видимо, и более… Зачем им эта монета? Коллекционеры? Но папа сказал, что это подделка… А если он ошибся? И талер этот настоящий, один из тех восьми, что сохранились на Беларуси?
Взволнованная загадкой, Оксана теперь пожалела, что не захотела дослушать отца. Ничего, еще целый час ехать, и теперь она расспросит обо всем.
