– Вы не понимаете! Вы не араб. В этом же и есть все зло. Откровенная несправедливость! Почему страдающее меньшинство должно угнетаться ради жесто-оких и кровожадных империалистов умирающего ст-троя, которые безжалостно вырывают свои прибыли прямо изо рта голодных бед-дняков? И я как араб…
Неужели бывают люди, которые действительно говорят подобным образом? И, по-видимому, другие слушают. Мистер Даулинг несомненно слушал, хотя и, возможно, не так серьезно, как следовало бы. Но ведь он надеялся после этого написать большую статью или что-то там еще о выборах в Занзибаре и… С внезапным чувством острой тревоги Дэни вспомнила кое-что гораздо более серьезное. Он собирается взять интервью у Тайсона! Ей нужно будет предупредить отчима и держаться не на виду. Вот будет катастрофа, если этот Ларри Даулинг, который пишет для газет, разузнает, что на самом деле она – приемная дочь Тайсона, выдающая себя за секретаршу приехавшего американского издателя, чтобы избежать дачи показаний по делу об убийстве. Это может стать великолепной темой для первых страниц газет, и Дэни содрогнулась при одной этой мысли. Предположим – только предположим, – что кто-то ее узнает? Человек, с которым он разговаривает…
Паника снова охватила Дэни. Даже если араб не тот человек, которого она встретила поблизости от дома мистера Хонивуда, он наверняка тот самый, который стоял рядом с ней, локоть к локтю, в холле «Эйрлайна», и, если он узнает ее и начнет задавать вопросы, ее могут задержать в Найроби и отослать обратно.
Какое наказание предусмотрено за путешествие с чужим паспортом? Почему она не подумала об этом раньше? Лэш Холден делал на этот счет какие-то легкомысленные намеки, но она так и не задумалась над этим. А следовало бы задуматься…
Собеседник мистера Даулинга снова заговорил, даже еще более громко, но о более конкретных вещах:
– Я всегда чувствую себя больным – совершенно больным – в этих аэропланах. У меня болит живот. Все болит. Я мирюсь с этим. Это так нехорошо. Высота – нет, не знаю. Да, мы не двигаемся, но я все равно чувствую себя все время плохо. А над морем еще хуже. Над морем мне совсем плохо. Потому что, если моторы откажут над морем, что тогда будет? Мы все упадем. Это ужасно!
«Он вовсе не страдает от морской болезни, – подумала Дэни. – Он просто боится! Ну и что, я тоже боюсь…»
Ларри Даулинг поймал ее взгляд и усмехнулся, и непонятным образом ее паника стала отступать. Пусть он даже и репортер и опасен для знакомства, но это человек, на которого можно положиться, и у нее вдруг появилось сильное подозрение, что тетя Гарриет одобрила бы его. Что очень странно…
