— Кто же знал… — вздохнул Джерри.
— Нет, это не форс-мажор! — процедил его напарник сквозь зубы. — Ружьё могло выстрелить, только когда дверь распахивалась настежь — это уже подтвердили эксперты. Следовательно, если б я не выпендривался, строя из себя крутого копа, и нормально открыл её, а не пинал со всей дури, то Эмили осталась бы жива!
— Вряд ли, — покачал головой Хоуп. — Какой тогда смысл устраивать подобную ловушку, если шансы, что она сработает, как минимум пятьдесят на пятьдесят?
— Поверь мне, всё именно так, как я сказал! Словно он знал, что пришлют именно импульсивного полицейского — меня! — Стивенс ударил по столу. — Твою мать!!!
— Джон, хватит, — Аманда тоже поднялась с софы. — Ты не виноват в случившемся…
— Не надо меня успокаивать глупыми отговорками! — он уже почти кричал. — Вы что, не понимаете? Я УБИЛ БЕРЕМЕННУЮ ЖЕНЩИНУ! Я — и никто иной!!!
— Я сказала — ХВАТИТ! — тоже повысила голос лейтенант. — Замолчи!
Стивенс, порывисто дыша, прислонился к стене, устремив взгляд в потолок.
— А теперь слушай, — Аманда подошла к нему. — Мы все сейчас на нервах, но это не значит, что мы должны опускать руки! Особенно ты! То, что произошло, не изменить, но ты и сам прекрасно знаешь, что стал жертвой обстоятельств. Тебе нужно прийти в себя. Отдохни — всё равно ведь тебя временно отстранили от работы.
— Ну уж нет — я найду этого урода, клянусь! — рявкнул он.
Лейтенант взглянула ему в глаза и на миг испугалась того, что увидела там.
Безумие. Пускай едва различимое, в зачаточном состоянии, однако это было именно оно — вовсе не то сумасшествие, что заставляет людей коллекционировать мух или считать себя Наполеоном, а иное, более зловещее, потому что не такое очевидное.
Одержимость.
Женщина, внутренне содрогнувшись, как можно спокойнее продолжила:
— Ни за что. Ты прямо сейчас отправишься домой и не явишься сюда, пока тебя не вызовут. Поисками этого подонка мы займёмся сами.
— Да не хочу я отдыхать! Как я могу вообще?!
— ТЫ ОТСТРАНЁН! Ты понял?
Стивенс не ответил.
— ТЫ ПОНЯЛ? — она упорно не отводила взгляда, хотя ей было жутко смотреть в его тёмные, как две могильные ямы, глаза.
— Да. Да, я понял, — вздохнул он.
— И это не обсуждается! Если я вдруг прознаю, что ты ослушался меня, то у тебя возникнут очень серьёзные неприятности.
Аманда надеялась, что почти неприкрытая угроза окажет на него хоть какое-то влияние, но Джон лишь рассеяно кивнул.
— Можешь идти, — она отошла в сторону, уступая ему дорогу. — И помни, что я только что сказала.
