Ей нужна была именно Элизабет.
"Хм… а разве она называла своё имя?"
Девушка как бы невзначай провела рукой по ноге. К слову — сегодня она нарядилась немного неординарно, облачившись в более откровенную юбку, чулки и туфли на высоком каблуке. "Сверху" особых изменений проведено не было — обычный деловой костюм. Судя по удивлённым и определённо заинтересованным взглядам сотрудников, нужный эффект был достигнут "малой кровью".
Конечно, необходимо сделать отступление. Несмотря на своё состояние, Кейт вовсе не собиралась прыгать в постель с первым встречным. Если уж на то пошло, то она больше всего возбуждалась от… самой себя. Глядя утром в зеркало, она так распалилась, что пришлось краситься в ускоренном режиме. По дороге на работу у неё перехватывало дыхание каждый раз, когда ноги соприкасались друг с другом. Остаётся благодарить Бога, что на её "Джипе Чероки" автоматическая трансмиссия, иначе она могла бы и не доехать. А теперь она, сидя перед компьютером и печатая злободневную статью, то и дело бросала взгляд то на грудь, то (чаще) на ноги, нервно кусая нижнюю губу и чувствуя пустынную сухость во рту.
Чтобы хоть как-то обуздать разбушевавшееся тело, Кейт старалась думать о Джеке, о счастливых днях, прожитых с ним. Помогало не очень — чаще всего всплывали воспоминания о занятии с ним любовью.
Она даже решилась на крайнюю меру и возвращалась к ужасным моментам своей жизни (учитывая их количество, можно долгое время обходиться без повторов), вплоть до собственноручного убийства Джека. Бесполезно…
Нет, это не кощунство. Просто жуткие сцены из прошлого едва ли не впервые не могли пробиться к её сознанию. Была ли в этом заслуга Элизабет, Кейт не знала, но она была рада этому неожиданному освобождению.
Уже несколько минут она терзалась соблазнительной мыслью следующего содержания: прямо здесь, в своём кабинете, попытаться ослабить возбуждение путём частичного избавления от него подручными средствами. А что — в помещении больше никого нет, никто из сотрудников и даже главный редактор без стука не зайдут…
Кейт всё больше загоралась этой идеей, и даже приступила к подготовительным операциям, когда раздались шаги за дверью. Хотя кто-то из сотрудников проследовал дальше, она тотчас же очнулась, взглянув на монитор компьютера (она привыкла печатать, глядя на клавиатуру), и удивилась, прочитав следующее:
"Тьма. Ежедневно она приходит в каждый город мира с тем, чтобы к утру развеяться в первых лучах солнца. Но вечером всё повторится — и так без конца. Зачастую, сама тьма не страшна, хотя у людей и есть подсознательный страх перед ней. На самом деле она играет лишь маскировочную роль. Во тьме легко спрятаться, оставаться абсолютно незамеченным, поскольку органы чувств человека слабо приспособлены к ней. Во тьме любой становится уязвимым. Во тьме воображение получает абсолютную свободу, заставляя видеть то, чего на самом деле нет. Во тьме самые потаённые страхи выползают наружу, и самые невероятные истории перестают казаться просто выдумкой. Люди запираются в своих маленьких мирках, освещённых искусственным светом, но тьма совсем рядом — за окном. И даже ближе — в тех углах, куда не попадают лучи лампы, в шкафу, под кроватью. Тьма преследует всех без исключения на протяжении жизни, чтобы однажды навсегда забрать к себе. И никто этого не может избежать, как бы он ни жил, что бы ни делал. Перед тьмой все равны. Тьма безжалостна, бескомпромиссна и вечна. Часто ли люди задумываются над тем, что, возможно, они умрут этой ночью? Что слабые лучики угасающего на горизонте солнца станут последним живым светом, который они увидят, который ощутят? Что смерть уже рядом, прячется во тьме и ждёт?
