- Около трех. Может, чуть больше.
Она содрогнулась. Какое дикое, грубое, жестокое животное живет в ней, подумала она. Еще три дня назад животное было заперто, спрятано, она не знала о нем, пока Джонни Колини не освободил его, и теперь они были едины. Мысль, что этот стройный, крепкий, загорелый красивый мужчина так недавно убил, вызывала неудержимое желание обладать им, принадлежать ему, соединиться, сплестись, совокупиться с ним, с человеком, который забирал жизнь и раздавал смерть, с этим жестоким, сильным, улыбающимся мужчиной.
- Ты нужен мне, Джонни. Нужен прямо сейчас. Можешь взять меня здесь, на тротуаре, у всех на виду. Ты хочешь этого, Джонни?
Джонни перевел её через Вайн к входу в бар. Внутри было темно и стоял затхлый запах утра, как в любом заведении, живущем по ночам. Там были только бармен и одинокий посетитель.
- Иди в конец зала, - сказал он Дэа. - Там есть кабинки.
Девушка отошла, и Джонни взглянул на бармена:
- Там кто-нибудь есть?
Бармен понял взгляд Джонни, сверкающую белую улыбку без намека на юмор, осознал предостережение холодного ровного голоса.
- Нет, друг, там никого нет.
- Я хочу недолго побыть один.
Джонни вынул бумажник из серой кашемировой куртки и кинул на стойку десятку.
- Ты будешь совершенно один, друг.
Через полчаса Джонни с Дэа вышли из бара.
- Да, это Голливуд, - сказал посетитель.
- За десять баксов они могли пойти в хороший мотель, ответил бармен.
- Может, они спешили.
Джонни и Дэа шли под серо-голубым туманным небом летнего Голливуда к Сансет.
- Ты должен спешить, Джонни, и убить здешнего человека, сказала Дэа.
Она стыдилась, что он знал то освобожденное животное, каким стала Дэа Гинес в темноте кабинки.
- Пару месяцев назад в отеле на Кагуенга я оставил пакет. Он мне нужен. На Айвер есть прокат машин. Возьми любую марку с откидным верхом. Я тебя там найду.
Они шли к Айвер. Он покинул её и прошел квартал на восток к Кагуенга. Увидев маленький отель в старом здании ещё тех времен, когда Голливуд был тихим пригородом с перцовыми деревьями вдоль тротуаров, Джонни усмехнулся. У него было неоспоримое доказательство, что пакет был все ещё там и что никто его не трогал. Неоспоримое доказательство - отель был цел и невредим. Два месяца назад он спрятал шесть палочек динамита. Он вложил их в маленький чемоданчик, который взрывался, если его открывали любым путем, кроме как снизу.
Он узнал эту штуку от немцев. Они оставляли подобные сюрпризы американцам, когда отступали с Сицилии. Джулиано тогда был худеньким темноглазым мальчуганом, страстно познающим то, чему его учил мир.
