Грегори не спеша подошел к окну и посмотрел на оголяющиеся к осени деревья.
— Если бы он действительно пал в битве, если бы он был мертв, это действительно означало бы конец.
— Счастливый конец.
— Ты забываешь о Синтии, — укорил его Грегори.
— Не я. Послушай! — он указал рукой в сторону деревянной панели стены.
До слуха двух мужчин, сидящих в богато убранных покоях замка Марлей, донесся звук, слегка приглушенный расстоянием, — девичий голосок, поющий веселую песенку.
— Похоже это на песню девушки, чей возлюбленный не вернулся со сражения?
— Если принимать во внимание, что дитя и в мыслях не может предположить, что он мог погибнуть.
— Клянусь ранами Христа, если ваша дочь хоть немного думает о нем, она должна быть встревожена. Вчера минула неделя со дня битвы, а от него нет вестей. Клянусь, Грегори, это дает мало поводов для веселья.
— Синтия еще молода — почти дитя. Она мыслит не так, как мы с тобой, и ее не тревожит отсутствие Кеннета.
— Она не утруждает себя мыслями о нем.
— Может быть и так, — резко ответил Грегори. — Я не знаю.
— То, чего мы иногда не знаем, мы можем угадать. Я считаю, что он мертв, и покончим с этим.
— А если нет?
— Тогда, дурачок, он был бы здесь.
— Но его могли взять в плен.
— Ну и что? Плантации довершат то, чего не сделало сражение. Так что пленник или труп — все едино.
И подняв бокал на свет, он прищурил один глаз, чтобы лучше рассмотреть прекрасный цвет вина. Не то, чтобы Джозеф был тонким знатоком, но он любил позы, и в данном случае не мог придумать ничего более подходящего, чтобы убедить своего брата.
— Джозеф, ты ошибаешься, — сказал Грегори, отрываясь от окна и поворачиваясь лицом к брату. — Есть разница. А что если он однажды вернется?
— О, если-если-если! — воскликнул Джозеф. — Грегори, из тебя бы вышел замечательный казуист, если бы судьба не сделала тебя крестьянином! Ну и что, если он однажды вернется? Ну и что?
— Это известно только Господу Богу.
— Ну тогда и предоставь ему разбираться с этим! — последовал быстрый ответ. Джозеф допил свой бокал.
Но Грегори покачал головой.
— Слишком велик риск. Я должен узнать, и я узнаю, погиб Кеннет или нет. Если он взят в плен, то мы должны сделать все, чтобы вернуть ему свободу.
— Чума нас всех возьми! — взорвался Джозеф. — К чему вся эта суета?
Грегори терпеливо вздохнул.
— У меня есть на то причины, — медленно проговорил он.
— Если тебе надо их напомнить, то мне остается сожалеть о твоей сообразительности. Послушай, Джозеф, ты имеешь гораздо большее влияние при дворе Кромвеля, и ты бы мог здорово помочь мне в этом деле.
