— Теперь, Кеннет, — обратился он к юноше, как вдруг внезапная мысль прервала цепь его размышлений. — Кеннет, — продолжал он уже совсем другим тоном. — Не так давно вы поклялись мне, что если мы обретем свободу, вы поможете мне наказать негодяев, которые разрушили мою жизнь.
— Да, сэр Криспин.
На мгновение рыцарь остановился. Он собирался поступить нечестно, сказал он себе, и первым его побуждением было замолчать и больше не произносить ни слова, но затем он в который раз подумал о той огромной помощи, которую ему может оказать юноша — жених Синтии Ашберн. Нет, в таком деле нельзя торопиться с решением. Не спеша он взвесил вес «за» и «против». С одной стороны, Криспин был уверен, что если им удастся вырваться отсюда, то Кеннет, конечно, бросится искать убежище в доме своих друзей Ашбернов — владельцев замка Марлей. Будет вполне естественно, что он возьмете собой товарища, который помог ему бежать и делил с ним все опасности пути. А проникнув в замок, он значительно облегчит себе задачу мести. Сначала он вотрется к ним в доверие, а затем…
С другой стороны, на нем тяжелым грузом висело чувство предательства. Он решил связать юношу словом — клятвой, которую он несомненно даст, но ни за что бы не дал, если бы знал, о ком идет речь. Это означало предать его и сделать его самого предателем новых друзей — родственников его будущей жены. Каков бы ни был исход для Криспина, женитьба Кеннета на Синтии будет расстроена навсегда благодаря тем действиям, в которые его сознательно втянул Геллиард.
Криспин продолжал мучительно размышлять, и чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Но помимо его воли в сознании всплыло то, как юноша отнесся к его рассказу этой ночью, жестокость его суждения, незаслуженная обида, нанесенная Геллиарду, когда он открыл душу этому щенку. Эта мысль поселила в нем неуверенность и ожесточила его сердце, подавив глас совести. Что для него значит этот мальчишка, что он так о нем печется? Чем вызвана его привязанность к нему? Разве он обязан ему чем-нибудь? Нет! И все же он не будет спешить с решением.
Тем временем Кеннетом овладевал страх нетерпения. С опаской он поглядывал на своего товарища, который стоял, сосредоточенно нахмурив брови и задумчиво глядя в пол. Наконец он решил, что малейшее промедление равносильно самоубийству.
— Сэр Криспин, — прошептал он, дергая того за рукав. — Сэр Криспин!
Рыцарь почти с гневом взглянул на него. Затем огонь погас в его глазах, он вздохнул и заговорил.
