Его рассказ был встречен криками одобрения и тостами во славу Рыцаря Таверны.
Между тем, за соседним столиком полдюжины весельчаков осыпали насмешками молодого человека с бледным лицом, который явно оказался здесь случайно и не к месту.
Поводом для насмешек послужило письмо, написанное женским почерком, которое Кеннет случайно обронил и которое поднял и вернул ему Тайлер. Шутки сыпались как из ведра, пока шутники в своем усердии не преступили грань приличий. Кипя от ярости и не силах сдерживать себя более, Кеннет вскочил на ноги.
— Черт меня побери! — вскричал он, ударяя кулаком, по столу. — Еще одна шутка, и тот, кто ее вымолвит, ответит мне за оскорбление!
Внезапный порыв ветра и неподдельная ярость, прозвучавшая в его голосе и жестах — ярость, столь комично гармонирующая с его щуплой фигурой и строгим костюмом — на мгновение повергла всю компанию в молчаливое изумление. Затем грянул взрыв хохота, в котором больше других выделялся высокий голос Тайлера. Он держался за бока от смеха, и по его щекам катились две крупные слезы.
— Ай-я-яй, мастер Стюарт! — проговорил он, задыхаясь. — Что бы сказал преподобный отец, глядя на вашу воинственность и слушая столь богохульные речи?
— Я знаю, что может ответить джентльмен пьяному трусу! — последовал необдуманный ответ. — Я повторяю — трусу! — добавил он, обводя компанию взглядом.
Смех стих, как только смысл оскорбления дошел до затуманенных вином голов. На мгновение все замерли, а затем разом навалились на Кеннета.
Это был подлый поступок, но нападавшие были пьяны, и ни один из них не считал Кеннета своим другом. В следующую секунду они уже били его распростертое тело, с него сорвали камзол, и Тайлер вытащил спрятанное у него на груди письмо, которое и явилось поводом к этой безобразной сцене.
Но прежде чем он успел развернуть его, раздался грубый голос, пригвоздивший дерущихся к месту.
— У вас весело, господа! Чем это вы занимаетесь?
В их сторону медленно направился высокий сильный мужчина, одетый в кожаную куртку, на голове которого красовалась широкополая шляпа с гусиным пером.
— Рыцарь Таверны! — вскричал Тайлер, и на его призыв «Слава герою Красного холма!» грянул мощный хор голосов.
Но по мере приближения строгое лицо сэра Криспина заставило их умолкнуть.
— Дай мне письмо!
Тайлер нахмурился, стоя в нерешительности, в то время как Криспин терпеливо ждал, требовательно протянув руку. Тщетно прапорщик оглядывался вокруг себя в поисках поддержки. Все его товарищи молча отступили назад.
