Итак, мы на заводе получали, по сути, процент от зарплаты бригадиров. А теперь вспомните, что А. Иващенко написал о колхозе Шумского: «И что уж совсем не лезло ни в какие ворота — зарплата начальников, включая председателя, исчислялась от чистой прибыли механизатора».
Ну и что было толку Советскому Союзу от моих открытий? Помогло Шумскому то, что он дважды Герой Соцтруда? Обратили на него внимание наши уроды Академии наук? Да ведь мы с Шумским были не одиноки, мы действовали совершенно разрозненно, но, оказывается, не только в промышленности и сельском хозяйстве шли попытки стихийно делократизировать процесс производства, но даже офтальмолог Станислав Федоров хотя и дубово, но пытался это сделать.
А вот еще колхоз в нынешней России, адрес: Дагестан, Акушинский район, село Шукты. Председатель колхоза Магомет Чартаев начал делократизацию еще в 1974 году. Журналист Игорь Беляев, написавший о нем статью в начале этого тысячелетия, сообщает: «Вкратце схему работы в Шукты можно описать так. Есть правление союза собственников-совладельцев, которое проводит заключение договоров на реализацию продукции, работ, услуг. Весь объем этих договоров распределяется между исполнителями исключительно на добровольной основе, причем они сами оценивают свои возможности, а не обосновывают мнение начальства. В союзе собственников-совладельцев нет никаких нормативов заработной платы, норм выработки, расхода материалов и тому подобных бюрократических цифирей. Каждый работник находится на хозрасчете, то есть все необходимое для процесса производства закупает или у поставщиков, или у отдела снабжения и продает результаты своего труда либо далее по цепочке, либо правлению союза. Оно, в свою очередь, реализует продукцию за деньги, причем вся выручка передается непосредственно производителям».
И здесь, заметьте, не председатель, не хозяин получает выручку, а непосредственно работники, причем она движется навстречу технологическому потоку («продает результаты своего труда… далее по цепочке»). Поверьте, когда я разрабатывал свою теорию управления людьми, то о Чартаеве ничего не знал, хотя он начал заниматься тем, что я назвал делократизацией, лет за 10 до того, как я об этом задумался. То есть для экономики эти методы настолько естественны, что для их внедрения не нужны ни команды сверху, ни даже теория. Если ты не слабоумный московский ученый-экономист и не алчный урод, если ты хочешь совершенствовать свое хозяйство, то ты к этим методам рано или поздно сам придешь.
