Лемехов видел туманное пространство зала с неразличимыми лицами. Перед ним из первого ряда сияли глаза той волшебной лазури, которая сияет в вершинах мартовских берез, или в бирюзовом кольце, или в ангельском хитоне рублевской «Троицы». Эта лазурь завораживала, восхищала, сулила блаженство. В ней рождались слова, которые подхватывал Лемехов, наполняя дыханием и жаром.
Он чувствовал, что душа его распахнулась, возвысилась. Напоминала пространство храма, гулкое, ждущее певучего звука, ждущее светоносного луча. Это чувство возникло, когда чела его коснулись твердые персты Патриарха. Словно благословение святейшего распечатало тайные объемы его души, и душа ждала откровения. Васильковые глаза направляли ему из зала послание, и он читал его, будто перед ним разворачивался свиток.
– Мы должны исцелить наш народ, который был ранен, пал, оказался в руках злых колдунов, и они дни и ночи вливают в него яды уныния, отраву отчаяния и неверия. Мы должны разбудить народ, который лежит в хрустальном гробе, как спящая царевна. Мы должны подойти к этой хрустальной гробнице и поцеловать царевну, чтобы она очнулась от сна. Так учит нас Пушкин, величайший русский волшебник, который не покидает нас в годины несчастий и каждый раз спасает от погибели. Злые колдуны превратили нас в жалких карликов, но Пушкин снова сделает нас великанами. Мы – партия Пушкина, партия великанов, партия Русской Победы.
Лемехов чувствовал, что в душе его просторно, как в храме, и ждал, когда влетит в окно серебряный луч, ослепительный голубь, животворный дух. Искал слова, которыми встретит полет ослепительной птицы. Искал в туманных рядах синие глаза Верхоустина.
Но глаза вдруг пропали. Синева погасла. Наступил мрак. Верхоустин опустил веки, и лучи померкли. Вместе с ними померкли слова. Больше не рождались на устах, а вместо слов уста издавали стоны и глухое мычание. Будто его оставил дар речи. Лемехова охватил ужас. Все рушилось. Падали стены храма, осыпался купол, подкашивались столпы. И он сам вместе с храмом проваливался в бездонную тьму. Он умирал, словно горло его сжали удавкой, и чей-то железный кулак смял его сердце. Он падал на сцене. Но вдруг зажглись голубые прожекторы. Лучи подхватили его, удержали, не дали упасть. Волшебная сила вернула ему дыханье и речь. На устах загудели, зазвенели слова:
– У России в самые страшные ее времена появлялись лидеры, осененные духом победы, этой ослепительной птицей русской историей. Такими лидерами были царь Иоанн Васильевич Грозный, император Петр Первый, генералиссимус Сталин. Я сказал вам о проекте «Россия» Но Россия не проект, это судьба. Моя судьба!
