С ранней осени Мотрона и Иван стали готовить Акима в дальнюю дорогу. От знающих людей разузнали они, что в далёком Хабаровске имеются учёные лекари, что исцеляют всяческие болезни и уродства. Вот и появилась зацепка — Акима поднять, поставить на ноги — избавить его от мучительного паралича. Лелея несмелую надежду на чудеса, как только гуси-лебеди потянулись на юг, тронулись в дорогу и Булавины. По несущемуся к океану речному полноводью за два дня на байдаре добрались до устья Колымы, а от Михалкинского причала на пароходе гидрографической экспедиции до Владивостока. Тёплым солнечным днём увядающей осени встретил их Хабаровск. Как участник партизанского движения в ликвидации колчаковщины, Аким обратился в транспортный отдел ОГПУ особой Дальневосточной армии. Ему помогли: отвели временное жильё в доме военного ведомства, нашли место в госпитале, Мотроне предоставили работу медицинской нянечкой, а Ивана без экзаменов зачислили в подготовительную группу школы младших командиров Красной Армии.
Болезнь долго не отступала, но после повторной операции Акиму полегчало, а к весне он совсем оправился. В день выписки из госпиталя, сменив больничную одежонку на новый удобный костюм, в приподнятом настроении, Аким Кузьмич сидел на жёстком кожаном топчане в ординаторской, придерживая на коленях завёрнутую в чистую тряпицу икону, с которой последние годы не расставался. Теперь её надо было передать лечащему доктору в знак благодарности. И хотя Аким из-за неловкости возражал, Мотрона настояла.
— Будем прощаться, — сказал доктор, прикрывая за собой дверь в ординаторскую и проходя к столу. — Значит, домой — на Чукотку?
Аким кивнул головой, приподнялся с топчана в поклоне и в неловком замешательстве положил на край стола свёрток. Отстранив стопку папок, доктор развернул икону и ахнул:
— Боже! — засветился он душевной чистотой. — «Владимирская Богоматерь»?!
Его взгляд задержался на филиграни массивного серебряного оклада.
— Это реликвия!..
Доктор бережно завернул икону и сунул её в руки сконфуженного Акима, глядя в его раскрасневшее от волнения лицо добродушным взглядом:
— Сохрани вас Господь. Вы честный человек, Аким Кузьмич, я желаю вам только добра. В послеоперационном бреду вы раскрывали всю притягательность занятия золотоискателя, любовь к людям и природе Чукотки. Сейчас надо быть осмотрительнее.
Он выдвинул ящик письменного стола, достал из-под папок большой почтовый конверт и положил перед Акимом.
