Теперь больной ногой занимался его брат.
— О чем ты думал, а? — возмущался герцог. — Да одного взгляда на твою ногу достаточно, чтобы понять: с ней надо срочно что-то делать.
— Я думал… — Стивен покачал головой и стиснул челюсти. — Я думал, что могу потерять ее.
— Нельзя избавиться от беды, просто закрывая на нее глаза.
— Тебе легко говорить, когда у тебя ничего не болит! — Он перевел взгляд на Мерси. — Мерси, подойдите, сядьте рядом со мной.
Когда она впервые услышала от него свое имя, сердце ее взыграло от радости. Она подумала, что в следующий раз радость не будет такой уж сильной, но вышло наоборот.
— Майор…
— Ради бога, Мерси, я уже говорил: вы родили мне сына, так к чему эти ханжеские формальности между нами?
— А вежливость? От нее тоже следует избавиться?
Он тяжело вздохнул.
— Простите меня. Я не лучший собеседник, когда мою ногу сжигает огонь.
— Ты идиот, — вставил герцог. — Поверить не могу, что ты довел себя до такого!
— А я поверить не могу, что ты брюзжишь, как старая сварливая жена. Оставь меня в покое.
Чтобы остановить перебранку, Мерси села на стул у кровати и спросила:
— Как думаете, долго еще доктора ждать?
— Недолго, — ответил герцог.
— Когда мой братец говорит «фас», в нашей округе все бегут выполнять команду.
— Ты всегда был слишком несдержанным, когда у тебя что-то болело.
— Если не нравится, никто тебя здесь не держит.
Айнсли скрестил на груди руки и оперся спиной о столбик на углу изножья кровати. Его темные волосы, казавшиеся рядом со светлыми кудрями брата совсем черными, придавали ему мрачный и даже демонический вид.
— Я все же думаю, нужно рассказать матери…
— Нет, только когда все это закончится. Она будет волноваться, а сделать все равно ничего не сможет, — напряженным от боли голосом процедил Стивен.
Видя его страдания, Мерси захотелось хоть как-то облегчить его состояние.
— Тебе просто не нравится, что Лео волочится за ней, — сказал герцог.
— И это тоже. Он как хорошо выдрессированный пес.
— Он любит ее. — Айнсли усмехнулся Мерси. — Вы могли это заметить во время обеда.
Она улыбнулась.
— Я заметила.
— Мне он нравится, — сказал Айнсли. — А Стивену нет, потому что Лео тоже претендует на ее внимание, львиная доля которого всегда доставалась Стивену. Он у матери любимчик.
— Я не верю, что у матерей бывают любимчики, — возразила она.
— Верьте мне. У нашей матери есть.
С появлением доктора все разговоры смолкли.
Это был пожилой господин с умелыми руками, что, впрочем, не оградило Стивена от боли во время осмотра, которую он стоически пытался скрыть. Судорожное дыхание и напряженная поза показывали, каково ему на самом деле.
