— Эд, пока я не возник на сцене, считал себя единственным наследником, несмотря на свое очень дальнее родство с дедом. Мое появление было для него ударом. С тех пор у Эда появилась навязчивая идея — сделать мою жизнь несчастной.
— А Роза?
— Извини, дорогая, — он покачал головой, — но мне не хотелось бы о ней говорить.
Ада не стала настаивать. Питер достаточно откровенно рассказал о своей жизни, и этот рассказ вызвал у нее волну жалости. Питер был самым лучшим человеком из всех, кого она встречала на своем жизненном пути.
— А теперь за свой рассказ я хочу кое о чем попросить тебя, — произнес он и властным жестом притянул ее к себе.
— О чем же? — удивилась она.
— Поцелуй меня, пожалуйста.
— Питер, я…
— Молчи, молчи… — почти прошептал он ей в губы, сжимая ее лицо ладонями.
Их губы слились, а руки переплелись — всепобеждающая страсть хмельной волной обдала обоих. Поцелуй опалил уста, и желание обладать друг другом заглушило слабый голос рассудка.
Ада отстранилась от Питера, легко поднялась с пола и медленно, очень медленно стала расстегивать одежду, задерживая руку на каждой пуговке. Она неотрывно смотрела на Питера и видела, как в его глазах все сильнее разгорается огонь страсти, готовый превратиться в настоящий пожар. Он сидел перед ней, обхватив колени руками, и не мог отвести от нее взгляд.
И вот, наконец, нарядное воздушное платье расстегнуто и легким облачком упало к ее ногам. Вслед за ним полетели кружевные трусики, и Ада, словно мраморная статуя, предстала перед мужем обнаженная. Она подняла руки, поправляя свои волнистые волосы, и ее небольшая полная грудь задорно приподнялась. Отблеск огня скользнул по покатым плечам, округлым бедрам и длинным ногам, превращая Аду в языческую богиню.
Она была создана для любви, и Питер невольно подался ей навстречу, не в силах совладать со своими чувствами.
— Нет! — неожиданно прошептала Ада, и он испуганно отдернул руку, словно обжегся.
Она засмеялась, словно хрустальный колокольчик, и этот смех мгновенно развеял самые черные его сомнения.
— «Нет» — это значит, не думай о прошлом, не мучай себя вопросами, — улыбнулась Ада. — Оставь свои сомнения в покое, забудь о них хотя бы до завтра.
— А завтра, — закончил Питер, притягивая ее к себе, — они вновь вернутся.
— Вот тогда и поговорим…
Она была права. Сейчас не время обсуждать старые жизненные вопросы, не время задаваться новыми, а нужно просто любить друг друга…
С нежной осторожностью он уложил Аду на ковер, покрывая поцелуями ее лицо, шею, тело. Она тихо стонала, отвечая на его ласки. Питер чувствовал, как неукротимый порыв вожделения охватил его, и он тоже застонал от нетерпения.
