Лунный свет освещал его красивое суровое лицо, отчего мое сердце билось неровно.
— Севастьян?
Он лежал рядом, подперев голову рукой — поза, не соответствующая исходящему от него напряжению.
Он был без рубашки. От вида его голой мускулистой груди я почти застонала. Гладкая кожа была покрыта зловещими татуировками. В верхней части груди находились большие восьмиконечные звезды, раскрашенные странным образом. Два русских купола украшали одну загорелую руку, на бицепс другой была нанесена круговая татуировка.
Эти отметки и скрытая сила его тела меня завораживали.
— Что ты делаешь в моей кровати? — И почему я по-прежнему тебя не боюсь?
Его дыхание участилось. Он напоминал натянутую до предела струну, готовую разорваться.
— Я услышал твои стоны, — прохрипел он. — Зашёл, увидел, как ты вращаешь бедрами под одеялом.
Я вспыхнула, отводя взгляд, который упал на его плоский живот и темную полоску волос, начинающуюся ниже пупка. Меня охватило безумное желание уткнуться туда носом.
— Только я подумал, какая ты бесстыжая, как твои щеки покраснели.
Я заставила себя поднять к нему лицо.
— Ты рассказал, что делала я. А какого черта тут делал ты?
— Смотрел на тебя, и член у меня встал в мгновенье ока. — Он прижал бедра к моему боку, давая ощутить напряженную эрекцию.
Я ахнула, а мое тело, ощутив этот жар, сразу стало податливым.
Нет-нет, этот человек тот еще мудак! Я вспомнила его перепады настроения.
— Ты уже можешь уйти. — Я была горда тем, как решительно это прозвучало. — Я постараюсь более тебя не беспокоить.
Словно не слыша меня, он произнес:
— Ты издавала… ты издавала такие звуки. Твои всхлипывания, стоны. Когда я их слышу, мысли из моей головы улетучиваются.
— Ты пил.
— Chut . Я вспоминал, как увидел тебя в ванне, как ты ласкала себя этими пальчиками. — Он отцепил мою правую руку от одеяла, за которое я держалась, как за поручень на американских горках, затем прижал кончики пальцев к своему лицу. — Хотел бы я, чтобы ты в тот момент довела себя до конца.
Я бы тоже этого хотела! Ведь тогда я не была бы переполнена вожделением, всё сильнее подпадая под его чары.
Его взгляд под отяжелевшими веками скользнул по моему лицу, затем опустился ниже.
— Что же тебе приснилось такого, отчего они так затвердели?
Я проследила за его взглядом. Мои набухшие соски торчали сквозь ткань рубашки.
— Скажи, зверек, почему ты была готова кончить во сне?
