Стихотворения (1928) | страница 71



                                огненных зубьев.
Семнадцать
                    паршивейших примусов
чадят и коптят,
                        как семнадцать Везувиев.
Товарищ Борщина
                              даже орала,
фартуком
                пот
                      отирая с физии —
«Без лифта
                   на 5-й этаж
                                     пешкодралом
тащи
         18 кило провизии!»
И ссоры,
              и сор,
                        и сплетни с грязищей,
посуда с едой
                       в тараканах и в копоти.
Кастрюлю
                 едва
                         под столом разыщешь.
Из щей
            прусаки
                         шевелят усища —
хоть вылейте,
                       хоть с тараканами лопайте!
Весь день
                горшки
                            на примусе двигай.
Заняться нельзя
                           ни газетой,
                                             ни книгой.
Лицо молодое
                       товарища Борщиной
от этих дел
                   преждевременно сморщено.
Товарищ хозяйка,
                            в несчастье твое
обязаны
              мы
                    ввязаться.
Что делать тебе?
                             Купить заем,
заем индустриализации.
Займем
             и выстроим фабрики пищи,
чтобы в дешевых
                            столовых Нарпита,
рассевшись,
                    без грязи и без жарищи,
поев,
        сказали рабочие тыщи:
«Приятно поедено,
                              чисто попи́то».

ПОМОЩЬ НАРКОМПРОСУ,

ГЛАВИСКУССТВУ В КУБЕ,

ПО ЖГУЧЕМУ ВОПРОСУ,

ВОПРОСУ О КЛУБЕ

Федерация советских писателей получила дом и организует в Москве первый писательский клуб.

Из газет.
Не знаю —
                  петь,
                          плясать ли,
улыбка
            не сходит с губ.
Наконец-то
                  и у писателя
будет
          свой
                  клуб.
Хорошая весть.
Организовать
так,
      чтобы цвесть
и не завять.
Выбрать
              мебель
                          красивую самую,
обитую
            в недорогой бархат,
чтоб сесть
                 и удобно
                                слушать часами
доклад
            товарища Авербаха.
Потом,
           понятен,
                         прост
                                   и нехитр,
к небу
           глаза воздевши,
пусть
         Молчанов
                         читает стихи
под аплодисменты девушек.
Чтоб каждому
                       чувствовалось
                                               хорошо и вольно́,