Стихотворения (1928) | страница 38

На первую страницу

И вдруг

объявляет

сам зампред

на весь большевизм

запрет:

«Кто смел

паршивою дамой

бить —

кого?

— моего короля!»

Аж герб

во всю

державную прыть

вздымался,

крылами орля.

Кого

не сломил

ни Юденич, ни Врангель,

ни пушки

на холмах —

того

доконала

у ночи в овраге

мещанская чухлома.

Немыслимый

дух

ядовит и кисл,

вулканом —

окурков гора…

А был же

— честное слово!! —

смысл

в ликующем слове —

«игра».

Как строить

с вами

культурный Октябрь,

деятельной

лени

пленные?

Эх,

перевесть

эту страсть

хотя б —

на паровое отопление!

СЛЕГКА НАХАЛЬНЫЕ СТИХИ

ТОВАРИЩАМ ИЗ ЭМКАХИ

Прямо

некуда деваться

от культуры.

Будь ей пусто!

Вот

товарищ Цивцивадзе

насадить мечтает бюсты.

Чтоб на площадях

и скверах

были

мраморные лики,

чтоб, вздымая

морду вверх,

мы бы

видели великих.

Чтобы, день

пробегав зря,

хулиганов

видя

рожи,

ты,

великий лик узря,

был

душой облагорожен.

Слышу,

давши грезам дань я

нотки

шепота такого:

«Приходите

на свиданье

возле бюста

Эф Гладкова».

Тут

и мой овал лица,

снизу

люди тщатся…

К черту!

«Останавлица

строго воспрыщаица».

А там,

где мороженое

морит желудки,

сверху

восторженный

смотрит Жуткин.

Скульптор

помнит наш режим

(не лепить чтоб

два

лица),

Жаров-Уткин

слеплен им

сразу

в виде близнеца.

Но —

лишь глаз прохожих пара

замерла,

любуясь мрамором,

миг —

и в яме тротуара

раскорячился караморой.

Только

лошадь

пару глаз

вперит

в грезах розовых,

сверзлася

с колдобин

в грязь

возле чучел бронзовых.

Перейти на страницу